— Толком не знаю. Все члены этой организации — динозавры. Это культ динозавров.

— А зачем им было лезть в твой дом?

— Может, за деньгами?

— Но ведь воры не взяли денег!

— Потому что я не храню их дома. Вероятно, поэтому в доме такой разгром.

— Но зачем им вламываться именно в твой дом? Почему они не проникли ко мне? Или к Эрни?

— Потому что я их знаю. Вернее они меня знают. Руперт — один из них. Он — прогрессист.

— Твой брат? Луиза кивнула.

— Уже около двух лет. Я никому не рассказывала, когда он во все это втянулся, частично из-за того, что сама боялась, но… Честно говоря, я надеялась, что у него это пройдет.

— Типа переходного этапа?

— Да. У него уже столько было этих этапов. Помнишь, как он учился управлять дельтапланом?

Я не смог сдержать смех и был рад, что и Луиза засмеялась тоже.

— Разумеется, помню. А еще прыжки с «тарзанки», путешествие в Индию, вступление в «Корпус мира», спелеология. Руперт — хороший парень, но он не совсем знает, чего хочет от жизни.

— Пару лет назад он начал распродавать все, что у него осталось — велосипед, его долю в мамином доме. Он и у меня просил денег, но не говорил зачем. А теперь ему кажется, что он нашел себя, — сказала Луиза. — По его словам, он узнал, что такое прогресс.

— И что это значит?

— Без понятия. Мне тоже хотелось бы знать, — Луиза порылась в своей волшебной сумочке (я никогда не понимал, как в такое маленькое отделение влезает что-то, кроме тюбика губной помады) и вытащила сложенный листок бумага. — Две недели назад я получила вот это письмо и с тех пор сама не своя.

Она протянула мне письмо, я развернул листок и взглянул на него.

Почерк решительный, твердый. В письме говорилось следующее:

Дорогая сестра!

В ходе нашего существования некоторым из семьи Рааля было необходимо избрать иное место средь всех существ, живущих на земле, чем было доселе, а именно то, что завещали нам отцы наши и отцы отцов наших. В последнее время мнение динозавров учитывается все меньше, и пора нам заявить о причинах, которые подтолкнули нас избрать эту дорогу.

Я почитаю само собой разумеющимися следующие истины: я не такой, как все остальные существа на планете; я обладаю естественной красотой, присущей всем в семье Рааля; у меня есть моральные и кровные обязательства перед своими предками; я способен осознать мое подлинное «я».

Придет наше время, остались какие-то недели, и мы вернем наше наследство, утерянное в толще времен. Я нашел Прогресс, и Прогресс нашел меня. Моя кровь очищается по мере того, как я впитываю в себя мудрость рода Рааля и наших великих предков. И пока ты не осознаешь, что ты — лишь семя от семени предков наших, мы не увидимся.

С любовью, твой брат Гранаах.

— Гранаах? — спросил я.

— Я тоже не поняла, о чем это. Предки, кровные обязательства, какой-то непонятный Рааль, и этот пассаж про возвращение наследства — мне совершенно непонятно, о чем речь. Когда я получила письмо, то ужасно заволновалась. Я уже несколько месяцев от него ничего не слышала, но это…

Она снова разрыдалась, но в этот раз из ее огромных карих глаз текли настоящие слезы. Я разрывался — то ли остаться сидеть, где сижу, то ли сесть рядом с ней. Но я выбрал первое.

— Последние две недели я только и делала, что искала брата. Я побывала всюду. Звонила, слала письма, факсы… Но никто не знает, где он, даже его старые друзья — волонтеры из «Корпуса мира». Они получили такие же письма.