47

Генеральный прокурор республики приканчивал уже третью бутылку минеральной воды.

— Думаю, что очную ставку «Амелин-Чуркин» проводить не будем по причине ее полной бесперспективности. Как, товарищи? — сказал он, когда присутствующие ознакомились со всеми материалами.

— Процедурное излишество,— сказал Турецкий. Это все, конечно, шпана, и Амелин и Красниковский, и тем более Чуркин. Если правда товарищ Крючков возглавляет эту штуку, то в наших рядах сам генеральный прокурор России. Выловим всех поодиночке...

— Я боюсь, товарищи, у нас нет времени вылавливать поодиночке. Я сейчас же связываюсь со своим президентом. Ей-Богу, не думал, что все так реально. Ведь о заговоре разговоры давно идут, доперестроечная машина без боя не сдастся, это только всесоюзному президенту не ясно. Набрал себе окружение из дерьма, простите, его нерешительность — а я так думаю, что и нежелание,— в проведении реформ создала благодатную почву для консолидации старой гвардии. Я не уверен, за кем пойдет народ, народ хочет порядка, страна вступила в полосу кризиса во всех областях жизни... Да что там говорить!

Генеральный» снова налил воды в хрустальный стакан, встал из-за стола:

— Товарищи, я сейчас еду в Белый дом к российскому президенту. Я думаю, мы выработаем с ним программу действий в масштабе республики. Я должен всех вас поблагодарить за огромную работу, за верность демократии, за доверие, наконец. Занимайтесь своими делами, оставьте заговорщиков на моей совести. Сегодня воскресенье, отдыхайте, а завтра вы приступите к своим обязанностям, у вас работы по горло. Грязнов с этим... как его...

— Гончаренко.

— Вот-вот. Проникайте к этому Бесу, следите за Красниковским... Не мне вас учить. У вас нет возможностей охватить армию, КГБ и другие политические сферы. Я сделаю все от меня зависящее...

На Кузнецком мосту шла перебранка двух водителей о том, кто должен платить за сломанный бампер машины одного и разбитую фару другого. Толпа зевак с удовольствием наблюдала развлекательную картину.

— Между прочим, у нашей девочки, Славиной, сидит министр экономики Шахов, там у них любовь возникла неописуемая. Может, встретимся с ним, Константин, а? Спросим, что по этому поводу думает Кабинет министров?

— По-моему, он правильный мужик, Александра Ивановна,— обрадовался Турецкий: у Ники кроме Шахова находилась Ирина, которую он еще не видел во второй своей жизни.

— Ну что ж,— согласился Меркулов,— действительно сегодня воскресенье, вряд ли мы можем что-то еще сделать.

— Я, наверно, лишний, Константин Дмитриевич,— проговорил Моисеев.

— Не строй из себя бедного родственника, Семен,— ответила за Меркулова начальница МУРа,— если хочешь отвалить домой, так никто тебя не осудит.

— Нет, Семен Семеныч, ты уж давай с нами,— запротестовал Меркулов,— ты хороший физиономист, а мы Шахова в общем-то не знаем. Вот только ввалимся мы к ним такой компанией, хоть бы бутылочку вина где достать.

— Я сегодня с утра отоварилась на Петровке, какой-то буфет небывалый прямо был, пиво голландское — я целый ящик прихватила. Давай, Александр, садись за руль моей машины, дуй в Матвеевку.

— Кто-нибудь может мне одолжить денег? — спросил Турецкий и тут.же спохватился: — Я, правда, не знаю, когда смогу отдать, поскольку я отчислен из состава прокуратуры в связи со своей кончиной.