— Туго придется Ромке. Теперь, Сашка, нам надо подумать, как его выручать.

— Гончаренко?

— А что он, не человек? Паскудный, но человек... Курить хочешь?

— Еще бы.

— На вот, у меня машинка для набивания гильз. Турецкий отложил в сторону пистолет и, не отводя взгляда от улицы, соорудил сигарету — получилась она в форме дуги, затянулся.

— Теперь все зависит от сыскной расторопности вечевцев. Успеют до приезда хозяина, возьмем их по-тихому, пусть Шура с ними разбирается. Или сам республиканский прокурор. Не успеют — пусть сами между собой разбираются. Нам главное Романа изъять.

— Как ты думаешь, Бес с ними приехал?

— Один из них гебистский генерал Феоктистов. Из других двоих я кладу глаз на этого сухонького, такой, знаешь, сучок...

— Он мне напоминает какой-то пушкинский персонаж.

— Пушкинский?!

— Ну да. Знаешь, Пушкин делал сам зарисовки. Если ему рожки приставить, как раз герой «Сказки о попе и работнике его Балде». Бес.

— Ты что, шутишь?!

— Нисколько... Слава, смотри!

— Вижу, Сашок. Ну, думаю, начинается свистопляска. Кончай курить, бери оружие в руку.

Из переулка вырвалась машина, завизжали тормоза, остановилась напротив подъезда, из нее вывалились бодрячки во главе с Артуром Красниковский. Вслед за ними подвалил джип, но пассажиры остались на месте.

Грязнов поднял трубку радиотелефона:

— Всем, всем. Приготовиться.

Четвертый час бились Борко и Монахов над разгадыванием компьютерного ребуса, но на экране кроме палочек и нулей ничего не возникало. Когда были потеряны все надежды, Монахова осенило:

— А что если попробовать дискеты, которые мы нашли в могиле в усадьбе? Они ведь находились там, где был обнаружен труп генерала Сухова. Может, там есть .ключ.

Борко пожал плечами, а Романова послушно пошла за вещдоком.

— Молодец, Вася, просто молодец, смотри, здесь конвертирующая программа. Вот идиоты, даже не сообразили сломать дискеты.

— Да им и в голову не могло прийти, что мы на это кладбище набредем, Андрей Викторович! Если бы следователь Турецкий...

— Подожди, Вася... подожди,— тихо проговорил Борко и закричал: — Александра Ивановна! Немедленно свяжитесь с Меркуловым, пусть срочно едет сюда!

По мере прочтения компьютерного текста Борко становилось все понятнее, почему люди из закулисных организаций так упорно охотились за Никой, Турецким и другими лицами, так или иначе причастными к тайне.

Дело в том, что нажать на кнопку «пуск» и начать Третью мировую войну, атомно-водородную бойню, не просто. Существует три чемоданчика с кодами. Один у президента страны Горбачева. Второй у Язова в Министерстве обороны, и третий — у председателя КГБ Крючкова. И только согласованными действиями этих лиц можно задействовать начало или, наоборот, отменить войну.

Перед глазами же Борко светился на экране компьютера четвертый, основной код, разработанный в сверхсекретном институте — почтовом ящике генерал-лейтенанта Сухова. Этот код был изготовлен по заказу военно-промышленного ведомства, главного хозяина державы — «Вече». Напрасно президент, военный министр и шеф тайной полиции думают, что они вершат судьбами мира. Обладатели четвертого кода не нуждаются в партнерах: они могут санкционировать пуск атомно-водородных боеголовок в сторону США, Великобритании, Китая или любой другой страны на четырех континентах. Посчитают, что еще не время — дадут отбой, и все предыдущие команды (президента, министра, председателя) — летят к чертовой бабушке!

— Вот уж действительно ящичек Пандоры обнаружили наши ребята у Красниковского! — сказал Меркулов после длительного молчания.