На следующий день воспоминания были уже слабее, голоса тише. День за днем, ночь за ночью они рассеивались, затихали, изгоняемые, подавляемые алкоголем, опиумом, сексуальными излишествами.

И больше я уже не думал о метиске Флоранс… По крайней мере, в то время, когда я так умел ладить сам с собой.

А сэр Арчибальд?

А Ван Бек?

Не знаю, что сталось с ними после смерти Флоранс. Что касается Боба, я встретил его на „Поле Лека". Нам предоставили одну каюту: наша дружба завязалась вновь. На борту находилось несколько хорошеньких доступных женщин, но ни одна из них не была столь привлекательной, чтобы столкнуть нас.

Ко всему этому мы страшно пьянствовали, так как каждый похвастался иметь по прибытии в Марсель самый большой счет в баре.

Париж, 31 января 1937 г.