* * *

Когда мы с женой переехали в Комсомольск-на-Амуре, то, что было вокруг меня, оказалось значительно интереснее загримированных актеров с приклеенными бородами и театральных декораций. Ночами я видел настоящую луну, а не картонную.

Ходил я по тайге пешком, и на лодках, и на катерах, сам по себе и от редакции городской газеты, для которой писал очерки. Научился править парусом в нанайской лодке, ходить на берестяной оморочке. Зимой и летом я бывал в нанайских стойбищах. Видел шаманство.

* * *

Я продолжал свои прогулки по тайге. Я не был охотником, но, как охотник, все шире и шире делал свои круги вокруг Комсомольска. Все мы историю Комсомольска начинали с первого дня высадки с пароходов его строителей. Что было раньше – никто не знал. Мне захотелось рассказать об этом.

Из телевизионного интервью с Михаилом Задорновым. 1995

В ресторане Центрального дома литераторов в конце 1980-х годов – отец еще был жив – ко мне подошел маститый, я бы даже сказал, матерый советский писатель и спросил, не потомок ли я того Николая Задорнова, который писал такие интересные исторические романы. Я ответил: «Да, потомок. Точнее сын. Ведь сын – это потомок». Он удивился: «Как, разве Николай Задорнов жил не в XIX веке?»

Я понимаю, почему так об отце думали маститые и матерые советские писатели. Он никогда не принимал участие в борьбе между писательскими группировками, не подписывался ни под какими воззваниями, не дружил с кем-то против кого-то, чтобы засветить себя в правильном списке. Его имя только однажды упомянули в некрологе, когда умер Александр Фадеев. Отец рассказывал, что потом ему звонили друзья и поздравляли с небывалым успехом. Ведь возглавляли список подписавшихся под некрологом члены ЦК! Но самое главное, отец практически не бывал в ресторане ЦДЛ! А тех, кого там не видели, считали жившими в прошлом веке. Это ли не комплимент достоверности его романов!

Из предисловия Михаила Задорнова к романам «Амур-батюшка» и «Золотая лихорадка»

Мы с увлечением в юности читаем Фенимора Купера, Майн Рида… Романтика завоевания новых земель! Но ведь все это было и у нас. С одним только отличием: наши предки, осваивая новые земли, приходили не с оружием в руках, а с верой и любовью. Они старались обратить аборигенов в православную веру, не истребляя их и не сгоняя в резервации. Мой отец в шутку называл нивхов, нанайцев и удэгейцев – «наши индейцы». Только менее пропиаренные и раскрученные, чем могикане или ирокезы.

Когда отец с мамой поженились, на них пошли доносы в НКВД. В частности, от бывшего маминого мужа. И тогда они сделали то, на что немногие были способны. Уехали как можно дальше от «бесовского», живущего доносами центра. И куда? В Комсомольск-на-Амуре! Как бы предвосхищая анекдот той эпохи: дальше Комсомольска все равно уже ссылать некуда. Отец возглавил литературный отдел в местном театре. Был помощником режиссера. Хотя не имел режиссерского образования. Просто художественный руководитель театра угадал в отце способности наблюдать жизнь. А когда кто-то из актеров заболевал, ему поручали их заменять в эпизодах. Кстати, теперь перед входом в этот театр висит его мемориальная доска.

Работая в театре, отец задумал написать роман о том, как задолго до строительства Комсомольска сюда пришли первые русские переселенцы. Роман романтический. В чем-то – приключенческий. В традициях Майн Рида, Фенимора Купера и Вальтера Скотта…

Из статьи писателя Г.В. Гузенко 1999

Роман «Амур-Батюшка» Николая Задорнова написан таким чистым и в то же время образным русским языком, что его необходимо включить в программу средней школы.

В юности «Амур-батюшка» был моим любимым романом. Когда я заканчивал читать его в очередной раз, у меня складывалось ощущение, что наше будущее не менее уютно, чем жизнь у героев папиного романа.