Но Джейн по утрам начинала не с данных, а с семейных историй: вдруг удастся что то заметить на свежую голову…
В досье, которое она вытащила сегодня, лежал конверт с фотографиями: улыбающаяся двадцатидвухлетняя девушка. Джейн машинально сосредоточилась на ее зубах: левый центральный резец – девятый зуб – слегка искривлен. Он придавал девушке серьезный вид и помог бы опознать ее, окажись она в морге. Мертвая не сможет назвать свое имя, но кости и зубы скажут за нее. Джейн пролистала стоматологическую карту в конце досье, чтобы проверить, зафиксирована ли в ней деформация. Да, есть.
Она прочла несколько страниц вплоть до стенограммы своей беседы семью месяцами раньше с родителями пропавшей девушки, когда услышала сначала звон колокольчиков на веревочке у входной двери, а затем бодрое «Доброе утро всем!» Кэрол, которое, похоже, было адресовано не только Стили и Джейн, но и всем пропавшим из досье.
Джейн подошла к двери и увидела, как полная седая женщина кладет холщовую сумку на стойку.
– Спасибо, что пришла, Кэрол.
– Уже девять месяцев, как я здесь. Хватит благодарить. – Кэрол махнула рукой.
Стили тоже вышла поприветствовать Кэрол, и Джейн вернулась к себе, размышляя, не включить ли в заявку на третий грант для агентства скромное вознаграждение секретарше. Было слишком поздно что то менять в заявке на второй год, но Джейн надеялась, что у них получится сохранить обеды для Кэрол пять дней в неделю в качестве хоть какой то компенсации за ее труды. Она снова взяла в руки стенограмму.
В кабинет зашла Стили и встала напротив.
– Кто у тебя сегодня?
– Девушка из Тарзаны . – Джейн выжидающе посмотрела на коллегу.
Стили приложила палец к губам и указала на досье.
– Выпуклый лоб и кривой передний зуб, из за которого ее не взяли в модели нижнего белья?
– Господи… Не представляю, как ты это делаешь. У нас сотни досье, а ты всегда помнишь такие детали!
Стили поклонилась, пятясь к двери.
– Во вчерашней бандероли были рентгеновские снимки? – крикнула Джейн ей вслед.
Стили кивнула.
– Как раз сейчас займусь ими.
Через несколько минут по селекторной связи раздался ее голос. Джейн включила микрофон:
– Стили, в этом закутке ты не можешь находиться далеко от меня – только в одной из двух других комнат. Зачем ты пользуешься селектором?
– А зачем мы покупали телефоны с селектором, если им не пользоваться?
Как всегда, она права.
– Ладно, в чем дело?
– Можешь спуститься в лабораторию? Тебе стоит кое что увидеть.
Джейн прошла по коридору и свернула в последнюю дверь справа. Стили сидела в дальнем конце комнаты у основания буквы U, образованной столешницей, и рассматривала прикрепленный к большому световому коробу рентгеновский снимок. На столе были разложены бумаги. Джейн подошла посмотреть.
Это был снимок мужского черепа, сделанный в левой проекции. Молочно белые кости и такого же цвета зубы, хотя металлические пломбы выделялись яркими белыми пятнами в тех местах, где металл не пропускал свет через рентгеновскую пленку. Совершенно белым оказалось еще кое что, причем в неожиданном месте. Джейн наклонилась, блуждая взглядом над глазницами на снимке: вот, между ними, примерно в дюйме от лба… Она повернулась к Стили.
– Это ведь прижизненные снимки, да?
– Ага.
– Что ж. – Джейн сделала паузу. – Ну, у него в голове пуля.
– Я так и подумала.
– Чье это дело?
– Томаса Каллена.
– Из «Двадцати девяти пальм»?
– Точно.
– Помню, я беседовала с его родителями. Они не сказали про пулю в голове. – Джейн повернулась к Стили. |