– Господи, остановите землю, я сойду, – прикрывает глаза. – Меня ждут двадцать девять дней сущего Ада.

– Или Рая, – спрыгиваю со стола, – тут многое зависит от самонастроя. Настроишься на Ад, будет тебе Ад, настроишься на Рай, в общем, ты понял.

Спустя еще два часа за окном уже темным темно, а ветер гонит мелкие снежинки, те прилипают к стеклам и тут же тают. Красивый вид открывается с высоты двадцать первого этажа. Чего только стоят пробки на дорогах, что в одну сторону тянутся белой полосой, в другую – красной. Игра на контрасте.

– До метро подбросишь? – достаю из шкафа свою белую шубку из овчины.

– Ну, да, – поднимается, растирает шею. Хорош, однозначно хорош, без костюма наверно так и вовсе само совершенство.

– Спасибо, – закидываю за плечо рюкзак.

Мы покидаем кабинет, прощаемся с теми, кто еще на местах, причем по моей инициативе, после чего идем к лифтам и спускаемся на подземный паркинг. А у Хмурой Брови неплохая тачка. Мазда шестерка.

– На такой только по тусовкам кататься, – забираюсь в авто.

– Я не тусовщик, – садится следом, вставляет ключ в замок зажигания.

– Еще скажи, возраст не тот.

– Дело не в возрасте. Я с юных лет не перевариваю пьяные гульбища.

– Ну, гульбища гульбищам рознь.

– Значит, ты тусовщица? – наконец то проявляет ко мне интерес.

– Иногда хочется зарядиться эмоциями, взболтать адреналин и не смешивать, – усмехаюсь. – Развлекаться всем надо. И всегда можно найти тусовку под себя.

– Ладно, диктуй адрес, – активирует навигатор.

– Станция метро Серпуховская.

– Домашний адрес, – смотрит на меня как на ту самую, из чьей шерсти моя шубка. – Довезу тебя до дома.

– Ой, как то мне неловко. Улица Мытная, дом пять.

На что следует красноречивый «хмык», мол, так и знал, что не откажусь. Конечно, не откажусь проехаться в теплой машине до подъезда.

Всю дорогу ехать, молча – это нереально, смертельно скучно. Да и хочется узнать побольше о своем боссе:

– А ты где живешь?

– Недалеко от Парка Культуры.

– Там много красивых мест. Наверно все исходил.

– Нет. Не успел. У меня нет времени на променады, Белова. Я работаю. Часто беру работу на дом, чтобы все успеть.

– Что то я себя Стрекозой ощущаю из басни. Мне всегда было странно, как так бедный Муравей все время работает, работает, работает. Вот наверняка до следующей зимы не дожил, помер за работой. Нельзя так, Леш.

И вот ведь, его красивое лицо озаряет первая более или менее веселая улыбка.

– Зато Муравей был очень принципиальным парнем.

– Ну да, из принципов позволил несчастной Стрекозке окоченеть.

За два часа по жутким пробкам добираемся таки до моего дома. А время уже ого го, девятый час.

– Большое спасибо, но нужно было все же до метро.

– Я тоже принципиальный Муравей, Валентина, – трет глаза. – Только у меня другие принципы, я стрекоз в беде не бросаю.

– Даже таких надоедливых как я? Это приятно.

– Угу, даже таких.

– Слушай, а не хочешь подняться? Ты ведь так и не притронулся к сэндвичу, и кофе не выпил.

– Зовешь на чашечку кофе? – весьма скептически ухмыляется. – И Архипов против не будет?

– А чего это он должен быть против? Во внерабочее время я девушка свободная.

– О как… Знаешь, пожалуй, воздержусь.

– Ну, мое дело предложить. Хороших снов, босс, – и, не дождавшись его реакции, выбираюсь из машины.

Ух, как морозно! Супер! Сейчас приду домой и еще поработать успею пару часов перед сном.