— Значит, на Земле, где ты жила, сначала празднуют Новый год, затем Рождество, а потом ещё и Старый Новый год? — решив простимулировать новую порцию откровенности, деловито принимается выяснять подробности тонкий девичий голосок. — Какие долгие праздники! — мечтательно воодушевляется.

Сестра. Маленькая наследница огромной космической империи и большая проблема, с которой приходится постоянно быть настороже. Вечно сунет свой нос туда, куда её не просят и нарвётся на неприятности. Мало того, ещё и других в них втянет. Меня в первую очередь! Ибо это моя обязанность — следить за целостью и сохранностью наследницы! А как тут уследишь, если с каждым годом она становится всё более настырной в своих устремлениях. И непредсказуемой. А с учётом способностей, которые у неё начинают просыпаться в самый неподходящий момент, так и вовсе беда! Хорошо хоть через десять лет всё это будет уже не моя проблема, а её мужа.

Эх, дожить бы…

— Долгие, — по интонации чувствую, как мама улыбается. — И самые приятные. Подарки, поздравления, мандарины, шампанское, фейерверки…

Вот это она говорит совершенно напрасно. Потому что расспросы не прекращаются, а только усиливаются.

— А ещё! Ещё что? — слышу возбуждённый голосок доказывающий, что любознательность сестрички начинает зашкаливать за отметку максимум, и если мама хотела рассказать сказку на ночь, чтобы дочурка уснула, то эффект получила обратный.

Лёгкий вздох и мелодичный напев, в последней попытке утихомирить не желающую засыпать малышку.

Невольно улыбаюсь, с лёгкой щемящей тоской вспоминая, как мама пела укладывая спать меня. Другие колыбельные, но… Как же давно это было.

На цыпочках проскальзываю мимо, осторожно открывая дверь в комнату напротив. Избавляюсь от одежды, ныряю в душ, а потом с наслаждением вытягиваюсь на благоухающем миоцей бельё. Спать…

Ярко синяя, туго свёрнутая спираль эпистатического поля волнообразно изгибается, не желая оставаться в статичном состоянии, и меня заваливает на периферические узлы трансконфигурационных изменений пространства. Я отчаянно ругаюсь, меняя настройки уровня апейронных возмущений гравитонов и одновременно выравнивая корабль, чтобы удержаться на прежнем курсе.

— Поменьше эмоциональности, мой мальчик, — посмеивается сидящий рядом отец. — Это тебе не поможет.

— Тиссан! — диссонансом ему шепчет женский голос.

Нежные ладошки скользят по плечам, ласково меня встряхивая.

— Атисса, перестань, — бормочу раздражённо, выдираясь из назойливых конечностей, мешающих сосредоточиться на управлении, и вновь впиваюсь взглядом в ускользающую структуру подпространства.

— Тиссан! Да проснись же ты, наконец! — пальцы ощутимо сильно вцепляются и тряска становится сильнее.

Что такое?

Вся сонливость слетает моментально. Сажусь на кровати, отодвигая маленькую девичью фигурку и одновременно натягивая на себя сползающее одеяло.

— Евеллина? Ты что тут делаешь? — пытаюсь понять причины появления сестры в моей спальне. — Что случилось? — бросаю взгляд на информационную панель над входом, сообразив, наконец, что и спал-то всего ничего — пару часов.

— Мне нужно на Землю! — безапелляционно заявляет мой ночной кошмар.

— Прямо сейчас? — растерянно хлопаю ресницами.