Вызвали рабочих и в первую очередь перенесли мебель, компьютер и бумаги из кабинета Мишина в библиотеку, после чего в бывший кабинет переехала Жанна со всеми своими нарядами, мебелью, косметикой, эзотерическими книгами, астрологическими таблицами, курительными палочками, биоэнергетическими маятниками, хрустальными шарами, черными свечами, амулетами, картами Таро, оберегами и прочим колдовским барахлом.

Наконец, сестрам было предложено осмотреть освободившуюся комнату Жанны и решить, как они ее обставят. Аннушка в этой комнате еще никогда не была. Она вошла в нее и остановилась у порога, тревожно озираясь.

Ангелы Иоанн и Юлиус тоже остановились в дверях.

— Экое бесовское гнездышко! — чуть гнусаво произнес Ангел Иоанн, зажимая нос двумя пальцами. — Ну и смердит!

— Да, зловоние исключительной густоты, — согласился Юлиус, обмахиваясь крылом.

— Проходи, не стесняйся, — пригласила Юлька сестру. — Тебе что, не очень нравится здесь?

— Совсем не нравится.

— Почему?

— Ну, комната такая мрачная, и пахнет тут плохо.

Юлька принюхалась.

— Это косметика Жанны, духи ее французские. А еще всякие эзотерические куренья — она же у нас экстрасенс. Ничего, вот мы сюда переселимся — станет пахнуть по-нашему. Что тебе еще не нравится, кроме запаха?

— Стены красные не нравятся, черный потолок не нравится и черный ковер на полу… И вообще неуютно здесь, пещера какая-то, а не комната…

— Стены и потолок — ерунда! Сегодня же скажу папе, чтобы срочно убрали этот ковер и все перекрасили.

— Юль, а папа не обижается, что ты им так командуешь?

— Чего ему обижаться? — удивилась Юлька. — Он ведь наш отец.

— Я бы никогда не решилась с ним так разговаривать.

— А тебе и не надо, тебе это совсем не идет, ты у нас девочка смирная и благонравная. Вот так и продолжай, чтобы твоей примерности на нас двоих хватало: «Ах, какие хорошие и воспитанные девочки эти сестры Мишины!». А когда нам что-нибудь от папки понадобится, например побольше карманных денег или еще что-нибудь, я все переговоры возьму на себя. Папа привык, что у меня большие требования.

— Надо отвыкать.

— Кому, папе?

— Нет, тебе. От больших требований и больших денег.

— От денег отвыкать? А это еще зачем? — удивилась Юлька.

— Затем, что детям опасно иметь много денег. Ты можешь распорядиться ими себе во вред. Так наша бабушка говорит.

— А если я привыкла к евростандарту?

— К чему, к чему ты привыкла?

— К европейскому стандарту жизни, а для этого нужны большие деньги!

— Юль, а тебе не хочется жить по христианскому стандарту? Ты же православная девочка!

— Я бы очень хотела быть хорошей христианкой, но так, чтобы при этом ничего не терять! Пусть у меня будут самая модная одежда, самый навороченный компьютер, самые красивые иконы и какой-нибудь знаменитый духовный отец!

— И ты, конечно, всем этим будешь гордиться?

— Конечно!

— А гордиться — грех.

— Гм. Ты уверена?

— Абсолютно.

— Это Церковь так говорит или ты?

— Церковь.

— Странно! А мы в школе сочинение писали на тему «Человек — это звучит гордо», и Жанна тоже говорит, что женщину гордость украшает. — Юлька уселась на черный пол, скрестив ноги и подперев подбородок кулачком. — Вообще, сестричка, я замечаю, что в христианстве все как-то наоборот, не по-людски: много денег иметь — опасно, гордиться — грешно, а других надо любить больше, чем себя.