— Еще чего! — возмутился я. — Он же мой братишка. Я за него в ответе.

Она отложила карандаш и склонилась над столом.

— В ответе, значит?

Я кивнул.

— Вы же знаете, мой папа умер в прошлом году. И мама… ну… однажды отозвала меня в сторонку. И сказала: «Ты теперь мужчина, Рик. Я хочу, чтобы ты заботился о Чарли. Я хочу, чтобы с этого момента ты присматривал за Чарли и отвечал за него».

Мисс Доррит долгое время ничего не говорила. Просто глядела на меня. Казалось, она глубоко задумалась.

— Так значит, ты не подшучиваешь над Чарли, не толкаешь его и не даешь ему колотушки?

— Нет, — сказал я. — Ну… Не так уж часто.

Это заставило её улыбнуться. Но улыбка не была долгой.

— Ты когда-нибудь думал относиться к другим ребятам, которых ты знаешь, ребятам из этой школы, так же, как ты относишься к Чарли?

— Нет, — ответил я. — Никогда.

Она поморгала.

— Но разве не было бы лучше, если бы ты относился к своим приятелям так же, как ты относишься к младшему брату?

Я пожал плечами.

— Люблю веселиться, — сказал я. — Нравится мне дурачить людей. Ну, вы знаете. Шуточки по любому поводу.

Мисс Доррит стянула свой хвостик.

— Рик, а что, если бы твой брат заикался? — сказала она. — Ты бы подшучивал над ним?

— Мой брат не заикается, — сказал я.

Она вздохнула.

— Я знаю. Но что, если бы?

— Не знаю, — ответил я. — Подражать ему было бы довольно забавно. Я, скорее всего, не смог бы устоять.

Она сощурилась, глядя на меня.

— Ты не смог бы устоять перед искушением подшутить над заикой, потому что?..

— Потому что это забавно. Мне нравится быть забавным и заставлять людей смеяться. Папа всегда говорил, что у меня хорошее чувство юмора.

— Но что, если твой юмор заставляет людей плакать? — спросила она.

Я покачал головой.

— Не понимаю. Зачем кому-то плакать над шуткой?

Мисс Доррит откинулась на спинку кресла. Она снова начала постукивать карандашом по столу.

— Рик, я не думаю, что донесла до тебя мысль.

— Так я могу идти? — я начал вставать.

— Нет. Сядь. Нам нужно покончить с этим. Мне нужно, чтобы ты понял.

Я со стоном плюхнулся обратно на стул.

— Вы хотите, чтобы я извинился перед Джошем? — сказал я. — Ладно. Я пойду и сделаю это. Я запер его в шкафчике. Я пойду, вытащу его и извинюсь.

Мисс Доррит вскочила на ночи.

— Ты что?! Ты запер его в шкафчике?

Я кивнул.

— Ага. Это как-то само собой вышло, — я не смог сдержать улыбку.

Она выбежала из кабинета. Я слышал, как она в коридоре вызволяет Джоша. Вернулась она запыхавшаяся.

— Вот как раз то, о чём я говорю, — сказала она. — Это то, что я пытаюсь до тебя донести, Рик. Многие ребята не считают, что ты забавный. Они считают, что ты гадкий.

Это слово эхом отозвалось у меня в ушах.

— Это я-то? — я не смог сдержать в голосе удивление. — Я? Гадкий? Потому что мне нравится шутить и веселиться?

Мисс Доррит села обратно в своё кресло.

— Есть кое-что, что ты должен понять, Рик. Ты пробовался на роль в рождественской сценке мистера Пиквика, помнишь?

— Да, и я сыграл там лучше всех, сказал я.