– А потом целых четыре дня никому ни слова об изнасиловании. Разве не так, детектив? Или она опять сменила показания?

– Четыре дня никому ни слова. Это правда.

– Благодарю вас. Целых четыре дня. Ни подругам, ни родителям – ни единой душе. И вдруг вопли о насильниках. В полиции ей не очень-то поверили, верно? Копы приходили в нашу квартиру, через день явились в «Бету», задавали каверзные вопросы. Но ответов не услышали. Почему? Да потому что не было никакого изнасилования. Все происходило по обоюдному согласию. Поверьте, детектив, эта девочка готова была лечь под кого угодно.

– Но как она могла согласиться, если была в бессознательном состоянии, Кайл?

– Но тогда как она могла вспомнить об изнасиловании? Медики ее обследовали? Нет. Улики есть? Нет. Только пьяные бредни девушки с нестабильной психикой. Пять лет назад копы отказались возбудить дело. Какой смысл делать еще одну попытку?

– Это не попытка. Тебе знакомо понятие «вновь открывшиеся обстоятельства»? По мнению большого жюри присяжных, наличие видео доказывает факт изнасилования.

– Чушь, полная чушь, и вы не можете не признать этого. Дело вовсе не в изнасиловании, дело только в деньгах. Семья Бакстера Тейта сказочно богата. Илейн подыскала сребролюбивого адвоката. Обвинительный акт – не что иное, как примитивное вымогательство.

– То есть ты готов пойти на риск и устроить в суде спектакль? А если вердикт присяжных будет «виновен»? Хочешь, чтобы они посмотрели занимательный фильм – где ты, нажравшись, с интересом наблюдаешь, как твои пьяненькие друзья пользуются беспомощным состоянием бедной девочки?

– Я к ней не прикасался.

– Нет, но ты находился рядом, менее чем в трех футах. Соображаешь?

– Я этого не помню.

– Ах, как удобно!

Поднявшись со стула, Кайл прошел в ванную комнату, налил в стакан воды, осушил его, вновь налил и вновь выпил. Затем он возвратился в комнату, сел на кровать, обхватил руками голову. Нет, ему очень не хотелось, чтобы присяжным продемонстрировали это видео. Самому ему одного просмотра хватило. Перед глазами возникла сцена: в переполненном зале суда гаснет свет, со всех сторон слышится возбужденный шепоток, хмуро мигает его честь. Безутешно плачет Илейн Кенан, ее родители, сидящие в первом ряду, стоически переживают позор. От мрачного видения у Кайла засосало под ложечкой.

Он знал, что невиновен, но не был уверен в том, что с этим согласятся и присяжные.

Бенни Райт снял с дисковода диск и аккуратно засунул в бумажный конверт.

Долгое время Макэвой сидел, бездумно глядя на серый ковролин на полу. Из коридора доносились чьи-то негромкие голоса, шарканье ног. Наверное, феды заскучали от безделья. Но на них Кайлу было наплевать. В ушах гудело. В голове беспорядочно теснились неясные образы, он не мог заставить себя сосредоточиться, мыслить рационально, говорить то, что следует говорить, и молчать, когда это в его интересах. Решения, которые он примет в этот жуткий момент, определят все его будущее. На какую-то долю секунды из прошлого выплыли лица троих студентов, игроков в мяч – они тоже оказались облыжно обвиненными в изнасиловании. Невиновность их была позже со всей убедительностью доказана, но к тому времени троица прошла через ад. К тому же следователи не располагали видеосъемкой, обвиняемых ничто не связывало с их гипотетической жертвой.

«Она не спит?» – спросил Джой у Бакстера. Сколько раз этот вопрос эхом отзовется в зале суда? А видео – кадр за кадром, слово за словом? Прежде чем удалиться в совещательную комнату, присяжные вызубрят запись наизусть.

Бенни Райт терпеливо сидел за столом, его руки, покрытые густой растительностью, неподвижно лежали на блокноте.