|
Здесь его предрасположенность к неформальному лидерству, выросшая из необходимости следить за благополучием младшего брата и оформившаяся в статусе заводилы подростковой команды, требовала серьезной основы для дальнейшего развития, ведь Юрия окружали фронтовики с огромным жизненным опытом, которых нельзя пронять обаянием или смекалкой, – требовалось нечто посущественнее. И Гагарин, как мы видим, сделал ставку на свою способность быстро и надежно усваивать знания, благо он только что закончил седьмой класс, поэтому учебные премудрости всё еще были свежи в его памяти. Обратимся к воспоминаниям Виктора Порохни:
«В начале учебного года мне „не повезло“. Увлекшись спортом, я „заработал“ несколько двоек по математике. В нашей группе мы оба и Женя Стешин, сталинградец, пробывший все годы войны в родном городе, оказались самыми молодыми – каждому по семнадцать лет. Многие наши старшие товарищи прошли суровую школу жизни – войну, работу на полуразрушенных предприятиях. Некоторые были женаты, имели детей. Знания им давались очень тяжело, но учились они упорно. Нам же, молодым, после невеселого военного детства иногда хотелось покуражиться. Порою всё казалось нипочем. Но когда надо мной нависла угроза исключения из техникума за неуспеваемость, бравада быстро слетела. И тут на помощь пришел Юра. Хорошо знавший математику, он стал регулярно заниматься со мной. Часто мы засиживались далеко за полночь. Вместе со мной он готовил уроки. Прочитаем, бывало, материал раз, другой, третий, потом Гагарин закрывает книгу и говорит: – Теперь извлекай теорему из своего серого вещества. В учебник не подглядывать… Выполнив вместе теоретическую часть домашнего задания, мы, уже врозь, приступали к решению задач. После этого Юра, как заправский учитель, проверял мою работу. Прошло некоторое время, и мы оба почувствовали, что дело у меня пошло, усилия не пропали даром, мутное месиво разных понятий, формул, теорем начало отстаиваться, упорядочиваться. „Спор“ между математикой и студентом был решен в пользу последнего. Злосчастные „пары“ в конце концов перестали появляться в классном журнале против моей фамилии. И какая для нас обоих была радость, когда все экзамены первой сессии я сдал успешно. Большую помощь оказывал Юра и старшим товарищам. Для Леонида Котова, например, он оставался главным консультантом до последнего дня учебы». Другим любимым предметом Юрия Гагарина была, конечно, физика. Он ею увлекался еще в средней школе Гжатска, а в Саратове получил дополнительные возможности для закрепления и расширения своих знаний. Физику в техникуме преподавал Николай Иванович Москвин – представитель дореволюционной интеллигенции, получивший образование на физико-математическом факультете Варшавского университета. Он был одним из энтузиастов электротехники и провидчески полагал, что вскоре она изменит мир. Свои теоретические соображения по этому поводу он публиковал в журнале «Электричество», а в 1916 году выпустил брошюру «Электрический трамвай. В общедоступном изложении». Тогда же он перебрался в Москву из оккупированной немцами Варшавы. Большевистскую революцию Николай Иванович принял без особого восторга, но в годы Гражданской войны помогал «красным» налаживать полевую телеграфную и телефонную связь. В 1920-е годы Москвин состоял в Ассоциации энтузиастов-изобретателей (АЭИ) и участвовал в разработке электроракетного двигателя, на почве чего познакомился с калужским основоположником космонавтики Константином Эдуардовичем Циолковским. Однако по состоянию здоровья и, возможно, из-за политических разногласий с властью был вынужден покинуть столицу и переселиться на Волгу. Там сначала преподавал в Балаково Саратовской области, затем переехал в Саратов, где не только работал учителем физики, но и читал популярные лекции, руководил городской комиссией по подготовке и проведению олимпиад юных физиков и математиков. |
