|
— Вот какой!..
— Но ради нашей старой дружбы, — сказал отец Андрей, — можно было бы сделать и исключение. “И когда это мы дружили?” — подумал Евген Степанович. Ромка налил себе стакан самогона. Понюхал и выпил. — Сегодня я добрый, — сказал. — Что тебе нужно? Если, конечно, деньги есть… — Даже и не знаю, найдется ли у вас? — неуверенно произнес Заремба. — Известное дело, у нас не армейские склады, но украинское воинство всем обеспечено! — Ежели пану надобно даже оружие, — сладко вставил отец Андрей, — то можно и оружие достать, Трофейные автоматы… — Оружие, говорите, — сказал с притворным удивлением Заремба. — За оружием я не осмелился бы приехать. — А все прочее — тьфу! — хвастливо стукнул по столу Ромка, но тут же спохватился, вспомнив, что этим можно цену сбить. — Для кого — тьфу, а для кого и золото… — За каким же бесом пан сюда приехал? — спросил священник. — Чепуховая вещь, — небрежно махнул рукой Евген Степанович. — Мне нужна рация. — Что?! — воскликнул вдруг Ромка, — А это видел?.. — сложил большой кукиш и сунул его Зарембе под нос. — Я всегда знал, что ты невоспитанный человек, — спокойно отвел его руку Евген Степанович. — Чего ты испугался? Тоже мне редкость — рация! — Чтобы пан, извините, переговаривался с Москвой? — Ноздри егомосьци задвигались. — Чтобы вы передавали туда информацию!.. — А то как же, для того и существует рация, чтобы передавать информацию. Разве для вас это новость? Кровь бросилась Ромке в лицо, и он сунул руку в карман. — Спокойно! — схватил его за руку Евген Степанович. — Я же не требую бесплатно! — Да плевать я хотел на эти марки!.. — горячился Ромка. — Идея для меня дороже! — А кто сказал, что я плачу марками? — удивился Заремба. — Для вас, господа, я нашел бы и доллары. Ромка замер с открытым ртом. — Что? — только и сумел он произнести. — Пан не оговорился? — спросил отец Андрей. — У пана действительно есть доллары? — А почему бы и нет, если предлагаю? — Конечно, конечно… — наклонил голову егомосьць. — Я не сомневаюсь в кредитоспособности многоуважаемого пана, но хотелось бы увидеть собственными глазами. — Нет дураков! — отрезал Заремба. — С собою денег не вожу. Во избежание всяких осложнений… — Но если пан думает, что здесь отделение банка и он может рассчитываться чеками… — начал священник. — Нет, — прервал его Заремба. — Пан так не думает. Рассчитываться буду наличными. — Ой ли? Ишь ты! Наличными! — воскликнул потрясенный Ромка. — Не крути мне голову. Наскребли где-нибудь два–три десятка доляров и думают, что стали миллионерами… — За исправную рацию с запасным комплектом ламп, — сказал Заремба, — заплатим триста долларов. — О-о! Шлюхам морочь голову, а не мне, — не поверил Ромка. Но егомосьць вытер губы салфеткой и быстро сказал: — Четыреста! Евген Степанович поднял глаза к потолку, как бы подсчитывая свои ресурсы, потом вздохнул и сказал: — Триста пятьдесят… Он бы дал и больше, но не хотел показать братьям, как остро нуждается в рации. — Четыреста! — подхватил Ромка. — Четыреста — и ни одного доляра меньше! — Но, господа, где взять столько? — не соглашался Заремба. — Это же доллары, а не какие-то там паршивые марки. |
