– Выпьешь немного бренди? – мягко спросил ее Маркус.

После ужина, который прошел быстро, поскольку общий разговор не задался, Кэти удалилась к себе, а Маркус, склоняясь над Элоизой, прошептал, почти прошипел:

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Но какое это имеет значение? – меланхолично проговорила она, собираясь в ванную. – И Кэти не следовало болтать лишнее. Все в прошлом. Виновный понес свое наказание.

– Кэти думала, что я в курсе. Она посчитала, что у нас доверительные отношения, – укоризненно произнес Маркус. – Мне пришлось поднять архив по этому делу, чтобы не чувствовать себя идиотом.

– Так вот что тебя расстроило! Я не все тебе рассказала, как ты ошибочно полагал, – холодно проговорила англичанка.

– Зачем ты солгала мне? – упрекнул ее он.

– Я не лгала тебе, а лишь умолчала, – уточнила женщина.

– Отнюдь… Ты солгала по поводу твоего шрама на бедре. В полицейском протоколе зафиксировано, что нападающий нанес ножевое ранение.

– Такты идо полицейского досье добрался?! – рассмеялась. Элоиза, но ее поддельная веселость быстро иссякла. – Я не хотела говорить о нападении, когда мы впервые были вместе. И теперь тоже не хочу, – твердо заявила она.

– Но почему? Почему ты скрываешь это от меня? Ты что, боишься меня? – вознегодовал он.

– Не боюсь… Я лишь хочу… Надеюсь, что когда-нибудь смогу забыть это, – тихо призналась она.

– Неужели ты не понимаешь, что не должна была молчать. Знай, я об этом, все сложилось бы иначе, – пытался объяснить Маркус.

– Не понимаю, на что бы это могло повлиять? – пожала плечами женщина.

– На меня, в первую очередь. На то, как я вел себя с тобой.

– Теперь ты готов признать, что повел себя неправильно? Если бы не нападение насильника, то, значит, с моими чувствами можно и не считаться? – со слезами на глазах проговорила Элоиза.

– Не надо так, милая. Я вовсе не это хотел сказать, – пробормотал он.

– А что тогда?

– Сам еще не знаю, – признался Маркус.

– Забудь… Давай оставим эту тему, – устало предложила она.

– Но как я могу об этом забыть, Элоиза?! – вновь вспыхнул он. – Какой-то мерзавец смел прикасаться к тебе, принуждать к близости, угрожая ножом. Он ранил тебя. Я зол. Я зол на него, на тебя, на себя. Я зол на весь мир! А хуже всего то, что я такой же, как и этот негодяй. Я принудил тебя быть со мной, и ты мне позволила. И я не знаю, как мне теперь с этим жить.

Элоиза тревожно посмотрела на него. Маркус спрятал глаза. Женщина попыталась коснуться его руки, но он отдернул руку.

– Хорошо… – спокойно подытожила она. – Кэти улетает завтра. Я лечу вместе с ней… Что же касается тех денег, которые я, по твоему мнению, должна твоей семье…

– Ты ничего мне не должна, – резко перебил ее Маркус. – Харри сказал мне, что деньги, вложенные в дело, ты унаследовала от своих дедушки и бабушки.

– Я с самого начала говорила тебе о том, что деньги Тео не имеют к этому отношения, – заметила она.

– И ты полетишь в Лондон? – недоверчиво спросил он.

– А куда мне еще лететь? – удивилась Элоиза.

– Но ты, как я понял после разговора с Кэти, согласилась отправиться сюда вместе со мной только потому, что прочла статью о досрочном освобождении этого недоноска!

– Прятаться ото всех для меня неприемлемо, – проговорила Элоиза.