— Эх-ма! — с завистью вздохнул мой собеседник. — Мне бы кто такое предложил!

Я узнал, что Одендалом звали фермера, который всего поколение назад обрабатывал землю в здешних местах. А что касается окончания «-руст» (или «-рест»), то оно имеет отношение к его могиле, которая тоже находится неподалеку.

Зашел я и в офис по продаже недвижимости — тот самый, недавно выстроенный на деревенской лужайке. И хотя пока он представлял собой всего-навсего трех- или четырехкомнатное бунгало, но вполне отражал всю мощь современного мира. Прежде чем пройти внутрь, мне пришлось зарегистрироваться у секретаря, и я слышал, как в соседней комнате вовсю тарахтит печатная машинка. Затем меня принял управляющий офисом. Он развернул передо мной карту района и рассказал, по какой цене идут те или иные участки. У меня возникло ощущение, будто я каким-то таинственным образом совершил путешествие во времени. Ведь нечто подобное случилось и с Йоханнесбургом, Кто сегодня поверит, глядя на его небоскребы и широкие авеню, что каких-нибудь восемьдесят лет назад там был пустынный буш с кучкой палаток и жалких хибарок? Я даже выглянул в окно офиса и мгновенно успокоился: и со мной, и с Одендалсрустом все было в порядке — по пыльной улице как раз гнали стадо мычащих коров. Перспектива превращения в блестящую метрополию пока откладывалась.

Но где же сами золотые прииски? Мне объяснили, что они разбросаны по вельду в трех-четырех милях от городка. Я отправился туда и нашел несколько контор, стоявших посреди знойной степи. Молодой инженер вызвался отвезти меня на шахту № 3, она же рудник Сент-Хелен — место, откуда все начиналось. Прибыв на место, я увидел миниэлектростанцию, надшахтное сооружение, а также толпу потных рабочих у входа в наклонную шахту, чрезвычайно похожую на типовой вход в метро. Золото залегало в четырех сотнях футов под землей.

— Но откуда вы знаете, что оно там есть? — спросил я.

Инженер начал излагать основы геофизики — что-то о буровых скважинах, технике бурения и прочих сложных материях. Из всего сказанного я заключил, что разведка золотоносных слоев производится по тому же принципу, что и снятие пробы со стилтонского сыра. Помните, в те давние благословенные дни, пока еще Король Сыров не превратился в антикварную редкость, мы приходили перед Рождеством в бакалейную лавку и требовали головку стилтона. Лавочник брал в руки тонкий серебряный пробник (зонд по-научному) и осторожно втыкал его в самую середину сыра. Затем извлекал пробник наружу и давал на обследование — вы могли его оглядеть, понюхать, даже попробовать на вкус. Хочется надеяться, что здешнее зондирование оставит по себе такую же добрую память.

Я продолжал свое путешествие по Свободному государству, размышляя о том, что мы живем в век строгой организации. Теперь уже на золотые прииски не съезжаются тысячи старателей со своими лопатами и кирками. Ученые бурят пробные скважины, компании приобретают земельные участки, инженеры строят шахты и набирают персонал. Только один персонаж отсутствует в современной золотой лихорадке — это старатель.

7

Ферма, на которую я приехал погостить, стояла среди деревьев на невысоком пригорке, а у его подножья протекал ручей. Сразу за ручьем простиралось Свободное государство — протянувшаяся до самого горизонта плоская равнина, кое-где пересекаемая горными отрогами. Необычайно чистый и прозрачный воздух создавал обманчивую иллюзию их близости, хотя на самом деле до ближайших гор было не меньше двадцати миль.

Каждый день после обеда на небе собирались огромные облака, и все разговоры сводились к одному животрепещущему вопросу: будет дождь или нет? Небо на горизонте темнело до тех пор, пока не принимало угрожающе темный цвет индиго.