— Он дурак.

— Но ему нужно позаботиться о своей репутации. Как вы сказали, теперь все не как прежде. Теперь уже не модно иметь цветную любовницу.

— Подумать только, не модно! Что же за жизнь тебе уготована, если он даже не хочет показываться с тобой на людях?

— Другой жизни для меня нет. Но, возможно, я не права и наш отъезд связан с тем, что мы должны успеть в Монро к отплытию парохода.

— В Монро? — Тетушка Эм нахмурилась, и по всему было видно, что она ждет объяснений.

— У него там, кажется, какие-то федеральные дела. А возможно, он не хочет рисковать и знакомить меня со своими друзьями, которых наверняка встретит, если мы сядем на поезд в Колифаксе.

Салли Энн положила руку на плечо девушки:

— Анжелика, пожалуйста, не уезжай.

Анжелика улыбнулась. Большие карие глаза опять наполнились слезами.

— Спасибо за вашу заботу, я этого никогда не забуду, но у меня нет другого выбора.

— Лучше бы это был человек твоей расы… лучше, чем этот бесчувственный болван, который увозит тебя, — Салли Энн не назвала имени сборщика налогов только из деликатности.

— Моей расы? Но во мне только четверть негритянской крови, только четверть. Какой же я расы?

Все пристыженно замолчали. В законе четко говорилось, что даже капля негритянской крови делает из белого цветного. Это и обоснованное, и бессмысленное положение не изменили ни война, ни законы Реконструкции.

Анжелика выпрямилась, расправила юбки, чтобы встать. Она бы отвернулась, но тетушка Эм остановила ее, взяв за руку.

— Ты милая, прекрасная женщина и замечательный человек. Никогда не забывай об этом. Если ничего не получится, не будь слишком гордой и возвращайся домой.

— Я вернусь, — тихо сказала Анжелика. — Я не заливала бы вас слезами, если бы вы не проявили такого понимания, но я рада, что так получилось. Вы мне очень помогли.

Тетушка Эм покачала головой:

— Ты знаешь, мы желаем тебе счастья.

— Я знаю. Ну, мне нужно идти, чтобы успеть собраться.

Анжелика поискала глазами свою шляпу. Она лежала рядом на столике. Девушка надела ее, закрепила подколотой к шляпе булавкой. Мари опустила вуаль и взяла с кровати свою вязаную сумочку,

Все вместе они вышли из комнаты и прошли на веранду, где долго прощались. Затем обе гостьи спустились к своей коляске. Летти, Салли Энн и тетушка Эм долго смотрели им вслед и махали, пока они не скрылись из виду.

Тетушка Эм опустила руку. С мрачным лицом она сказала:

— Если бы О'Коннор не предложил ей ехать в Новый Орлеан, Анжелика жила бы здесь вполне счастливо. Я бы убила этого человека.

— У меня есть идея получше, — сказала Летти. Ее глаза светились от воодушевления, которое охватило ее в последние полчаса.

— О чем вы говорите?

— Что вы имеете в виду?

Обе женщины произнесли это одновременно. В голосе тетушки Эм была подозрительность. В словах Салли Энн звучало раздражение, но она была заинтригована и внимательно всматривалась в лицо Летти.

Летти рассказала им все, что задумала.

Вечером они двинулись в путь впятером. Салли Энн не захотела отпускать Летти одну: она не могла пропустить такого приключения. Тетушка Эм настояла, что поедет с ними, потому что двум молодым женщинам опасно путешествовать без сопровождения. Лайонел ни за что не хотел оставаться, потому что должен был помочь Рэнни. Ну, а Мама Тэсс не могла отпустить Лайонела одного.

Летти не возражала против компании. Подкрепление, если они спрячутся, могло даже очень пригодиться в ответственный момент. Очень вероятно, без них и невозможно будет обойтись. То, что она задумала, было в лучшем случае рискованно, а в худшем могло закончиться катастрофой. Если они окажутся рядом, положение можно будет спасти, представив все каким-нибудь чудовищным розыгрышем.