|
От удара. От низкого биения в грудь твоей рукой, Григорий. Твой инструмент, Григорий, дольше и больше всех, и ты владеешь им, Григорий, виртуозно. Куда ты только с этим инструментом не ходил. И где ты только не был с ним. Он незабываем. И стоя. Гриша! Плевать на всех. Мы постоим. Когда я вижу и слышу, как посреди стоите оба, ты и Спиваков, я успокаиваюсь. Запомни, Гриша, первое очарование остаётся последним. С первой встречи в Одессе до сегодняшних шестидесяти ты – то, что любят, ты – то, что ценят, ты – то, что слушают. А я – то, что пишет и целует тебя. Мечтаю Он пробрался ко мне в самолёте Москва – Одесса и навис над моей газетой. – Я не знаю, я не знаю, Михал Михалыч, я Одессу люблю. – Ну, так любите. – Нет. Я хочу – вот я не знаю… Я хочу жить в Одессе. – Так живите. – Так я живу. – Так что вам мешает? – Ничего. Просто я очень хочу там жить. – Так вы что – не можете? – Могу. – И живите. – Так я живу. – И живите. – И живу. Мне просто очень хочется жить в Одессе, вот что я хочу сказать. – Не понял. А где ваша прописка? – Там! – Ну? – Что? – Так хорошо! – Конечно. – А если бы пришлось уезжать, вы бы не уехали? – Нет. – Вы бы остались? – Да. – А что вы всё время что-то хотите сказать? – Вот это. – Так живите. – Нет. Просто хочется жить там, где хочется. – А… Ну и вы бы где хотели? – В Одессе. – А вы где? – В Одессе. – И дети ваши там? – Конечно. – Ну, значит, уж придётся жить там, где хочется. Тут уж ничего не сделаешь. – Да, – вздохнул он. – Такие вопросы решаются в молодости. |
