И последовал за ним. Любые общественные возмущения, как то война или государственный переворот, изменяют множество судеб. Как круги на воде: поначалу видишь всплеск от брошенного камня, потом волнение докатывается до краёв пруда, затрагивая его обитателей.

  Скажите, здесь много теев?

  Нет, полдюжины. Правда, некоторые с семьями. Не испытываю к вам добрых чувств, князь, но уважаю. И рад, что вы вместе с нами, какие бы неожиданные причины не привели вас во Фрону.

Алекс попытался сохранить нейтральное выражение лица. Он впервые со стороны услышал эти слова – «вместе с нами». То есть – вместе с пиратами. Можно перестать лукавить. Он тоже теперь пират, и о новой ипостаси народного героя узнает вся Икария.

Йоргос, как видно, не считал ремесло свободного охотника позорным. Он рассказал, как бывшее торговое судно с обводами корпуса, слишком полными для военного корабля, обшивается бронёй и вооружается. Особенно любопытными показались площадки на верхушках мачт. Там, где начинаются стеньги, корабелы поместили артиллерию.

  Немыслимо! Тей, не буду строить из себя знатока судостроения, но пушки на мачтах – абсурд. Остойчивость корабля…

  Не пострадает, будьте уверены. Раньше торговец возил бочки и ящики на верхней палубе в два человеческих роста, и судно не валилось, теперь всё тяжёлое смещено вниз. А наверх всего навсего поднимутся картечницы. Страшное оружие против наших крылатых коллег. Вас на какой высоте учили заходить на корабль?

  Чтобы каждая снасть такелажа различалась невооружённым глазом,   пробормотал Алекс.

  Правильно! Иначе не попадёшь в палубу. Мой наставник выражался ещё цветастее: чтоб увидеть ужас в глазах марсовых матросов. Картечницы пульнут недалеко, но я бы воздержался от захода на такой корабль, если в любой миг взовьётся облако железных шариков. А вы?

  Аналогично. Позволю себе предположить, что на Двенадцати островах благородных также немного.

Йоргос кивнул.

  Тогда верно и другое предположение,   продолжил князь.   Ухищрения против теев преследуют дальнюю цель, возможно даже – высадку в Икарии. Но времена отчаянных атак, подобных нашей с вами в Нирайне, давно позади. Икарийские герцоги имеют дирижабли.

  Пузыри подчиняются общему закону: не приблизишься – не попадёшь. Обратите внимание на рабочих,   лорд повёл рукой в сторону суеты на полубаке. – Там настил укрепляется втрое больше обычного, аналогичная площадка ставится на квартердеке. По две пушки, в носу и на корме, отпугнут любой дирижабль. На высоте, даже втрое превышающей уровень мачт, дирижабль получит дырки, тогда вынужден будет ретироваться со сбросом балласта. О точном метании бомб можно забыть.

С внезапно нахлынувшей тоской князь подумал, что Терон исключает его возвращение домой до начала компании на континент. Иначе предусмотрел бы, чтобы в уши противника не попадали столь важные сведения. Или надеется переманить на свою сторону, что вряд ли реалистично, или приготовил могилку бывшему другу. Но ещё посмотрим, чьи похороны раньше.

Йоргос в тот день поведал многое.

Архипелаг заселили торговцы с западного континента в период расцвета Ламбрийского королевства. Крейсирующие суда с золотом и другими ценными грузами привлекли желающих поживиться. В первую очередь они манили беглых каторжников, дезертиров армии и флота, прочее отребье. Их развелось столь много, что во Фроне, захваченной резиденции губернатора колонии, организовалось некое подобие власти. Преступный промысел требовал упорядочивания, налаживания сбыта награбленного и так далее.

Ламбрийская колония захирела, пираты усилились и упёрлись в банальную экономическую проблему: награбленное золото на хлеб не намажешь.