Газета опустилась, явив дробовик с пистолетной рукоятью и двумя короткими стволами.

— Что вам нужно? — тупо спросил пилот.

— Информация.

— Вы не туда пришли, — сказал пилот, инстинктивно поднимая руки. — Здесь не библиотека, а скорая помощь на вертолетах.

— Очень остроумно, — сказал азиат. — Но еще вы перевозите пассажиров.

— Кто сказал?

— Павел Суворов. Один из ваших русских друзей.

— Никогда о таком не слышал.

— Странно. Вчера большую часть дня он сидел рядом с вами в кресле второго пилота.

— Что вам нужно? — повторил пилот, начиная ощущать страх.

Азиат злобно улыбнулся.

— У вас ровно десять секунд на то, чтобы точно ответить, куда вы отвезли Суворова и еще двоих. Если будете упрямиться, я прострелю вам колено. Еще через десять секунд можете попрощаться со своей сексуальной жизнью. — Он подкрепил угрозу, щелкнув предохранителем. — Отсчет пошел!

Три минуты спустя азиат вышел из здания и закрыл за собой дверь. Прошел к стоявшему недалеко автомобилю и поехал по песчаной дороге к Чарльстону.

Машина еще не скрылась из виду, когда из крыши офиса пилота вырвался столб оранжевого пламени и по спирали поднялся в белое облачное небо.

Мужчина, проходя в маленькую дверь, пригнул голову.

Он был в дешевом деловом костюме, уже несколько десятилетий как вышедшем из моды.

— Конгрессмен Смит, прошу прощения за условия, в которые пришлось вас поместить.

— Вряд ли я вас прощу, — дерзко ответила она. — Кто вы такой?

Целый день Питт спасался от репортеров и полицейских детективов. Он спрятался в малолюдном пабе под названием „Трезубец дьявола“ на Род-Айленд-авеню и сидел в тихом углу в кожаном кресле, задумчиво глядя на недоеденный сэндвич „Монте-Кристо“ и третий коктейль „Манхеттен“, который он вообще заказывал очень редко.

Миловидная официантка, блондинка в мини-юбке и чулках-сеточке, остановилась у его столика.

— Ты самый несчастный человек в заведении, — сказала она с материнской улыбкой. — Потерял любимую или жену?

— Хуже, — ответил Питт. — Машину.

Она бросила на него взгляд, каким смотрят на марсиан и придурков, пожала плечами и перешла к соседнему столику.

Питт продолжал сидеть, помешивая вишенкой „Манхеттен“ и ни на что в частности не глядя. Где-то в ходе событий он утратил над ними контроль.

Теперь события контролируют его. То, что он знал, кто пытался его убить, не утешало. Мотив был только у Бугенвилей.

Он подобрался чересчур близко. Не нужно большого ума, чтобы разгадать эту загадку. Он сердился на себя за то, что, как подросток, играл в компьютерные игры с их финансовой организацией; а ведь они выступают совсем за другую лигу.

Питт чувствовал себя так, словно обнаружил посреди Антарктики сейф, набитый валютой, но тратить валюту совершенно негде. Его единственный рычаг — знать больше, чем, как они считают, ему известно.

Загадкой оставалось участие Бугенвилей в похищении „Орла“. Он не видел мотивов для убийства команды и потопления яхты. Единственной нитью оставались многочисленные трупы корейцев.

Неважно: это проблема ФБР, и он рад от нее избавиться.

Пришла пора действовать, решил он, и прежде всего нужно собраться с силами. Для этого решения тоже большого ума не требовалось.

Он встал и подошел к стойке.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном, Кабот?

Бармен, остролицый ирландец по имени Шон Кабот, с сомнением взглянул на Питта.