В 1944 году возвеличивание Сталина возрасло: портретом Сталина украшена обложка первого номера; его портрет помещён в апрельском номере, посвящённом 25-летию самого журнала (на страницах с поздравлениями журналу); портрет Сталина и в октябрьском номере, в котором Красной Армией поставлена боевая задача Верховного Главнокомандующего: «Добьём врага в его логове!» – и наконец есть его портрет в декабрьском номере, подгадавшем под 65-летие самого Сталина, о чём, впрочем, в самом номере не сообщается. И это что – культ личности и страх перед Сталиным творческой интеллигенции??

Но вот наступила хрущёвская свобода, культ личности и Сталина, и как таковой был разоблачён, в прессу хлынули «шестидесятники». Беру изданную в то время «Историю Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 – 1945», открываю 3-й том (издан в 1964 году), описывающий примерно тот же период войны (ноябрь 1942 г. – 1943 г.). В нём 148 фотографий. Есть и одна фотография Верховного – не смогли Сталина отрезать от Рузвельта и Черчилля на совместном фото о результатах Крымской конференции союзников. А на 7 из этих 148 фотографий и рисунков изображён главный борец с культом личности, скромный член Военного совета фронта в те годы, генерал-лейтенант Н.С. Хрущёв.

Как сравнишь эти числа – одно фото из 1200 и семь из 148, – так и начинаешь понимать, почему всех свободолюбивых писателей, журналистов, историков и поэтов, которые при Хрущеве гордо называли себя «шестидесятниками» и которые зарабатывали деньги на клевете о Сталине, сегодня нежно зовут «шестидерастами».

Так что дело не в том, что Сталин заставлял себя восхвалять, а в первую очередь в том, что он не давал воровать.

Сталин мешал воровать

Да, Сталин мешал партбоссам хапать, и им было от этого очень больно и обидно. Сегодня, видя, как хапнули все эти бывшие партбоссы КПСС при перестройке и развале СССР, становится понятно, как обидно было тем партбоссам. Имели огромную власть и с ее помощью могли хапать вовсю, а проклятый Сталин не давал. Вот, к примеру, маршал Жуков. Полководцем он был посредственным, но вором оказался выдающимся. После войны он был командующим советскими оккупационными войсками в Германии и, казалось бы, должен был приложить все силы, чтобы взятые там трофеи достались всему советскому народу, особенно тем вдовам и сиротам, чьи отцы погибли и под его бездарным командованием. Вместо этого, ошалев от алчности, Жуков начал хапать сам. Его сняли с должности, перевели командовать Одесским военным округом, но в конце лета 1946 года Сталину поступило сообщение, что на «Ягодинской таможне (вблизи Ковеля) задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову». 197 предметов из красного дерева, ореха, вишни и карельской березы, оббитых плюшем, бархатом и шелком, изготовила Жукову немецкая мебельная фабрика «Альбин Май»80. Заметьте, эта фабрика не столы, стулья и кровати делала для тех советских людей, чье имущество сожгли немцы вместе в домами, а полировала и инкрустировала 8 мебельных гарнитуров для коммуниста, так сказать, Жукова. Прошел год, и тут выяснилось, что мебель это, в общем-то, семечки по сравнению с тем, что хапнул в Германии этот маршал-рецидивист. Министерство госбезопасности доложило Сталину:

«В ночь с 8 на 9 января с. г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево, под Москвой.

В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей. Например:

шерстяных тканей, шелка, парчи, пан-бархата и других материалов – всего свыше 4.000 метров;

мехов – собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракульчовых, каракулевых – всего 323 шкуры; шевро высшего качества – 35 кож;

дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и др.