Парень только отрицательно покачал головой, но в этот момент вошел следователь и сразу спросил, обратившись к нам:

– Что решили?

– Я согласен, чтобы этот адвокат был моим защитником, – ответил подозреваемый.

– Хорошо. Меньшов, пишите заявление на предмет выбора адвоката. А вы, – обратившись в мою сторону, – мне должны представить ордер и подписку о неразглашении подписать.

– А вы не должны теперь допрашивать или даже беседовать с моим клиентом без моего присутствия, – сказал я и, подойдя к столу, взял листы, на которых писал подозреваемый, и их порвал, спрятав куски к себе в карман.

– И еще. У тебя какой размер одежды? – спросил я подозреваемого.

– Зачем вам?

– У нас с тобой завтра, вероятно, суд. Не будешь же ты в таком виде?

– Да, завтра в 11 часов вас ждут в Басманном суде. Вы мне за повестку распишитесь, – сказал следователь.

– А почему так рано суд? Ведь я так понимаю, следствие еще не закончилось, – спросил теперь меня Меньшов.

– Это не основной суд. Этот суд будет решать только вопрос о выборе меры пресечения в отношении тебя. И, чтобы быть в приличном виде, я принесу тебе завтра перед судом нормальный костюм, – ответил я.

Через некоторое время, выполнив некоторые процедуры, я покинул здание Генпрокуратуры.

Ирина

И вдруг дверь открылась, вышел тот самый, что забрал паспорт мужа, и вместе с ним муж. Паспорт был уже у него в руках. Он улыбнулся, и я поняла, что все в порядке.

Быстро пройдя пограничный контроль, муж подошел ко мне.

– В чем дело? – спросила я.

– Уточняли, через кого я получил паспорт – через ОВИР или через турфирму.

– И что?

– Там у них какие то «левые» паспорта, двух цифр не хватило.

– Как это двух цифр? Каких?

– По номерам через две цифры значатся «левые» паспорта, а мой – нормальный, полученный через ОВИР. Они подстраховались, стали запрашивать. Просто это новая серия.

– Господи! – с облегчением выдохнула я. – А я то уж думала…

– Да погоди, надо еще в самолет сесть и взлететь!

Наконец мы сели в самолет. Мне казалось, что мы никогда не взлетим, что бортпроводницы сонные, еле передвигаются… Не терпелось как можно быстрее подняться в воздух.

Муж взял меня за руку.

– Не волнуйся, все идет нормально.

Самолет стал выруливать на взлетную полосу, и через несколько минут мы оторвались от земли.

Я опять с облегчением выдохнула.

– Ну что, переволновалась? – Муж крепко прижал меня к себе.

– Еще как!

Немного помолчав, он сказал:

– Похоже, мы в разработке. За нами слежка.

– С чего ты взял? – спросила я.

– Так и должно быть. Проверять будут всех, кто прямо или косвенно был связан с Золовлевым. И, конечно, мы в первую очередь под подозрением.

– А я то тут при чем?

– Через жену много можно выяснить…

– Да, совсем забыла, – спохватилась я. – Ко мне приходили «водопроводчики»…

Я описала подробно тот эпизод, включая и то, как один из «слесарей» разговаривал с сидевшими на лавочке в сквере.

Муж внимательно выслушал мой рассказ.

– Как ты думаешь, это они? – спросила я.

Муж ответил:

– Не знаю. Но этот визит не случайный. Я думаю, они не работники ДЭЗа.

– Может, они оперативники? – спросила я.

– Очень может быть.