Джеки усаживается на полу, скидывает туфли, заносит свои наблюдения в блокнот, теребит волосы, грызет ногти; а персонал ошарашенно глядит на новую хозяйку, по сравнению с которой Мэйми Эйзенхауэр кажется чопорным призраком прошлого. «Что она тут может увидеть, если у нее волосы свисают на глаза?» — удивляется старая домоправительница. Если спросить, что, собственно, происходит, то вернее всего будет определить это как смену стиля. Джеки неустанно трудится, в ее блокноте отмечено: «Восемнадцать спален и двадцать ванных комнат на третьем этаже: нужна генеральная уборка; сто сорок семь окон: подновить; двадцать девять каминов: вычистить и подготовить к топке; четыреста двенадцать дверных ручек: начистить; тысяча квадратных метров паркета: натереть; две с половиной тысячи квадратных метров мраморных поверхностей: регулярно мыть; коврики и большие ковры: пылесосить три раза в день; тридцать семь комнат на первом этаже: вытирать пыль два раза в день…»
Постельное белье надо менять два раза в день, а купальные простыни — три раза! Сумму, ежегодно выделяемую на содержание Белого дома, Джеки успевает истратить за месяц и просит выделить дополнительные средства. До окончания ремонтных работ она закрывает резиденцию для туристов. Личные апартаменты отделываются в безупречном французском стиле, декораторы сменяют друг друга с головокружительной быстротой. Джеки выслушивает их советы, но решение всегда принимает сама. Все будет выкрашено белой краской, с отдельными вкраплениями синего, зеленого, красного, — так она решила. Она же определяет, где будут висеть те или иные картины. Проверяет, расставлены ли в вазах цветы, готовы ли к топке камины. Снует по узким старым коридорам, куда-то вдруг убегает, потом опять возвращается, и от этого у всех голова идет кругом. Обычно Джеки просыпается в восемь часов. Если накануне приходилось выезжать в свет — спит до двенадцати. От своих многочисленных помощников и доверенных лиц она требует абсолютной пунктуальности, себе предоставляет полную свободу. Ее спальня — это штаб, откуда исходят приказы и инициативы, где рождаются дерзкие замыслы. Джеки совершает набеги на антикварные магазины и аукционы и покупает, покупает, покупает… Она хочет превратить Белый дом в красивое, уютное жилище. В настоящую историческую резиденцию. Ей очень не нравится, когда ее деятельность называют «переоформлением». Она предпочитает называть это реставрацией.
Новая хозяйка производит переполох среди старых слуг. «Сейчас же выбросить эту гадость!» — командует она, и в доме меняют всю мебель. Няня Кэролайн? «Просторная комната ей ни к чему. Довольно корзины, чтобы бросать кожуру от бананов, и тумбочки, чтобы убирать вставную челюсть!» Кухня? «Мне совершенно все равно, какая она будет. Выкрасьте ее белой краской, а насчет остального спросите у Рене!» Картины? Она заберет несколько полотен Сезанна из Национальной галереи, куда их сдал президент Трумэн. Занавеси на окнах? «От одного взгляда на эту мутную зелень начинается морская болезнь, а бахрома напоминает хвою на засохшей елке!» Только вестибюль удостаивается ее похвалы: «В нем есть что-то де-голлевское». Вот так!
Она всегда спешит. И терпеть не может тех, кто разводит пустую болтовню или заставляет ее зря терять время. «Пусть Люсинда перестанет извиняться десять минут кряду за то, что уронила булавку!» К слугам она относится очень заботливо. Внимательно следит за тем, чтобы у них был посильный рабочий день, достойная заработная плата, чтобы им оплачивали сверхурочные.
Всецело поглощенная своими грандиозными планами, Джеки и слышать не хочет о традиционных обязанностях Первой Леди. Посещать скаутов, миопатов, калек, слепых, престарелых, заседать в лигах по защите окружающей среды, собирать средства для Красного Креста — эти скучные занятия она перепоручает миссис Джонсон, супруге вице-президента. |