Чтобы избежать этого жестокого и неправедного суда, она уезжает за город. Там она подолгу катается верхом, одна или с детьми. Учит Джона держаться в седле, следит за успехами Кэролайн. Либо в одиночестве носится галопом по лесам, счастливая, свободная и беспечная. Верховые прогулки всегда помогали ей отвлечься от забот и восстановить силы. Она всегда любила природу, простор и уединение. А еще она постоянно бывает за границей. Но никогда не путешествует одна. Часто берет с собой детей; а когда они должны остаться в Нью-Йорке, чтобы не пропускать школу, — уезжает в компании друзей. И если среди них есть одинокий мужчина, холостяк, разведенный или вдовец, это сразу вызывает целый шквал догадок и предположений. Кто этот неотразимый испанец, с которым Джеки видели на корриде? Не для него ли она надела платье с блестками и проскакала на лошади вокруг арены? А лорд Харлич, который ДВАЖДЫ сопровождал ее, когда она ездила на отдых? Выйдет ли она за него?

Об одном журналисты ни за что бы не догадались: зачастую такая поездка — отнюдь не развлечение, за ней скрывается секретная миссия. После смерти президента американское правительство охотно прибегает к помощи Джеки, рассчитывая на ее обаяние и умение убеждать и давая ей непростые, деликатные поручения. Джеки посылают прощупать почву, разведать намерения друга или врага, с которым Америка собирается начать переговоры. В поездке ее сопровождает «поклонник», и пресса делает из этого свои выводы. Газеты сообщают о романтическом путешествии, о скорой свадьбе. Это означает, что конфиденциальность миссии соблюдена. Обманный маневр удался!

Тем более что в данном случае польза сочетается с удовольствием: Джеки любит быть в окружении людей. Ей нравится общество одного или нескольких галантных кавалеров, безнадежно влюбленных в нее и стремящихся доказать свою преданность. Обожание мужчины приносит ей утешение. Она делится с ним сокровенными чувствами, поддразнивает его, бывает с ним жестокой, а затем вдруг — мягкой и ласковой. Дает понять, что высоко ценит его ум, считает его незаурядной личностью, — и ничего ему не позволяет. Это похоже на рискованное кокетство французских дам XVIII века, эпохи, которую так любит Жаклин. Многие из ухажеров будут ждать, когда она смилостивится, ждать терпеливо, не бунтуя, но не теряя надежды. Она привыкла, что ее окружают придворные, взирающие на нее с восхищением. Мы помним, как еще в детстве она разжигала в мальчиках любопытство, предлагая отгадать, какую песенку она задумала. Как в университете она кружила головы студентам, а когда они привозили ее домой, просила таксиста не выключать счетчик. Ей хочется проверить, не утратила ли она обаяние и притягательность. Хочется быть в центре внимания, изображать звезду, а когда придет время — незаметно исчезнуть. Ей жизненно необходимо чувствовать на себе взгляд мужчины… но лишь на мгновение, иногда. А в глубине души она мечтает о более волевых, менее восторженных поклонниках. О мужчинах, с которыми непросто. Однако никого из тех, с кем она встречается, нельзя даже отдаленно сравнить с Кеннеди.

На самом деле ей нужен человек, который стал бы для нее опорой. Незаурядный, сильный, серьезный, с большими возможностями. Как Джон. И вовсе не обязательно любовник: пусть он будет участливым другом, утешает ее, заботится о ней. Она всегда жила в тени мужчины, который заслонял ее от жизни: сначала это был отец, потом дядя Хьюги, затем — муж. Она хочет соединить несовместимое: остаться независимой, самодостаточной и чувствовать рядом руку мужчины, чтобы на нее опереться. Но разве не с этой дилеммой сталкивается любая современная женщина? Каждая мечтает о прекрасном принце, который будет любить ее, как принцессу; и каждая тем не менее получает профессию, зарабатывает на жизнь и самостоятельно принимает решения.