-  Это еще не все. Нищий этот - такой толстый дядька, здоровенный такой. Ты его должен помнить - он был старшиной цеха кузнецов.

    -  Не может быть!

    -  Еще как может. Вот про него я как раз кое-что узнала. Подслушала разговор. Он, мастер этот толстый, когда-то в самом начале правления Кадора в кабаке начал хвалиться, что это он, дескать, демону черный меч сковал. И спьяну еще чего-то орал - что, мол, еще таких мечей накую - королю-самозванцу на погибель! Ну его схватили солдаты, отметелили…

    -  Подозреваю, что он им тоже навешал.

    -  Еще бы - и он, и его подмастерья. Но, так или иначе, его одного скрутили и доставили к «королю-самозванцу». А тот велел отрубить ему правую руку - мол, теперь даже гвоздя не скуешь.

    -  И что же - теперь этот инвалид сидит у Северных ворот и поносит короля?

    -  Постоянно, каждый день. Деньги у него не переводятся - и он вечно вдрызг пьян. И такое мелет…

    -  Ничего себе!

    -  Вот именно, что ничего себе. Я представляю, что было бы с тем, кто осмелился бы такое говорить о короле-демоне! Уж мы бы…

    -  Да, это верно, На. «Уж мы бы». Но меня удивляет еще и другое - почему Кадор велел только отрубить руку? Руку - а не голову… Подобрел, что ли…

    * * *

    На границе Гонзора мы расположились на привал. Завтра предстояло вступить на территорию Ванета и затем - Гева. Ко мне обратился Тоиль, за спиной которого мялась спасенная нами девчушка. Она постоянно отиралась возле паренька, которого считала своим спасителем, была робкой и молчаливой, шарахалась от всех. Я только теперь впервые рассмотрел ее лицо. Ничего особенного - приятная скуластенькая мордашка, курносая… Да, приятная, но… никакая. То есть - совершенно обычная. Если вдуматься, то они с Тоилем похожи, словно брат и сестра. Вот уж в самом деле идеальная пара - родство душ и всякое такое.

    -  Ваша милость капитан, - обратился было ко мне мой бравый солдат, но замялся. Тут его подружка слегка подтолкнула в спину, - прошу вашего позволения покинуть службу.

    -  Ну и покидай, - пожал я плечами, - я ведь тебе давно советовал… А что, ты присмотрел себе местечко? Чего собрался именно сейчас?

    Тоиль обернулся на свою спутницу, та кивнула.

    -  Мы, ваша милость капитан, проходили вчера через село. Там дядечка сержант Никлис с сенешалем его светлости герцога разговаривал. Несколько семей перевезли оттуда в другую деревню, поближе к южной границе… Заново обживать после орков землицу-то… Там, у границы, обезлюдели села. Ну забрали людишек отсюда, земля пустует, в замке тоже людей для службы набирают. Мы туда попробуем… С Лантой… Мы с ней посоветовались - незачем нам в Геву обратно идти. Ни мне, ни Ланте…

    Значит, ее зовут Ланта, эту девушку. Очень приятно.

    -  Ладно, если вы так хотите… С Лантой… Валяйте. А орки - они ведь воюют с Гонзором. Ты не боишься орков, Тоиль?

    -  Орки не страшнее людей.

    -  Молодец, хорошо отвечаешь. Сам это придумал или кто-то подсказал?

    -  Да… - парень замялся, - как-то… Ну, Ланта так говорит…

    Ого! А внешность-то опять оказалась обманчивой. Эта тихоня, эта девчушка поднялась в моих глазах до небывалых высот рассудительности. Странно, но может быть в замке старого придурка Мольверна не жаловали попов? Я имею в виду, что нетерпимое отношение к нелюдям формируется в очень большой степенью церковью, а если хозяин не ставит попов ни в грош… Ну, вы понимаете - старичок был с приветом, может он, ругая святош, привил критический взгляд на межнациональные вопросы и прислуге? Впрочем, какое мне дело - тем более, что я уже не узнаю всех обстоятельств никогда.