– Вот моя девочка, детектив. Спрашивайте.

Тот внимательно рассмотрел портрет, аккуратно поставил его на стол и заглянул женщине в глаза.

– Расскажите о ней. Как она росла? Чем увлекалась?

– Она… только танцами. Росла как все подростки. Мы не то чтобы ладили. Но я ее любила. И сцена ее любила. Как она танцевала…

– Кто-то из труппы мог желать ей зла?

– Конечно! – смахнув с ресниц слезы, через силу улыбнулась Изольда. – Это же театр. Там все друг другу желают зла, иначе невозможно. Пробивайся, или примой не станешь никогда.

Грин сделал короткую пометку в блокноте.

– Кто-то еще? Кто ее очень сильно любил? Или не любил? Может быть, отец… или молодой человек?

Изольда задумалась. Ее лицо снова исказила страдальческая усмешка, но женщина взяла себя в руки.

– Отец ее не знал. В смысле, вообще не знает о ее существовании. Я была молода, только исполнилось восемнадцать. Легкомысленна. Мы переспали в клубе. Больше не встречались.

– Отчимы?

– Да. Трое. С первым и вторым она не ладила, бойкотировала их присутствие. А с Джимом вполне подружилась.

– Джим – это Джим Преттингс?

– Да. Мой муж. Уже бывший. Мы развелись в прошлом году. Хороший человек. Но женился на молодухе. Я в свои почти сорок для него слишком стара.

– А первые два?

– Майкл ушел, когда Лоре исполнилось семь. С Джейсоном мы познакомились через пару лет. А расстались четыре года назад.

Синие глаза Акселя впились в лицо женщины. Она чувствовала себя как на полиграфе.

– Это он выбил ей зубы?..

– Это была случайность! – вспылила Изольда. – Они не любили друг друга, да. Он пришел домой, а у Лоры первый подростковый бунт. Она напилась! Упала. Это все случайно получилось…

– И она выбила себе три зуба и сломала челюсть, ударившись об косяк? Как его зовут? Полное имя, адрес, контакты.

Изольда закусила губу, слезы снова подступили. Но на этот раз слезы ярости. Ее даже не тронули металлические нотки в голосе детектива.

– Я не знаю адреса или телефона. Мы не разговаривали и не виделись четыре года! Звали его Джейсон Вонг. Ему было… на три года старше меня. Ему сейчас сорок два. Тогда он работал в музыкальной школе учителем по сольфеджио. Сейчас не знаю, где он. И знать не хочу. Да… – Взгляд женщины затянулся мечтательной поволокой. – Лора посещала открытые хореографические классы. Там мы с ним и познакомились.

Изольда налила чай и надолго замолчала. Сделала несколько глотков. Она говорила с этим совершенно незнакомым мужчиной, чувствовала смутную угрозу, шедшую от него. Но не ту, к которой привыкла. Опасным его делали погоны, а не характер. Хотя… Она внимательнее вгляделась в лицо. Он мог быть жесток. И, наверное, был жестоким. Но вряд ли в быту. Непримиримый борец за справедливость. Полицейский. Аксель Грин. Да, она видела его по телевизору. В прошлом году он раскрыл страшное дело, в котором серийный убийца – как это банально – охотился за проститутками, но потом перекинулся на официанток. Подробностей Изольда не помнила, хотя во время его поисков на улицу без особой надобности старалась не выходить. Но он «охотился» в другом районе города. И для ее семьи все обошлось.

Но не в этот раз.

– Раньше он жил на Музыкальной улице. Там начали строить многоэтажные дома. И один из них отдали для распределения меж заслуженными деятелями искусства и педагогами. Но я не знаю, остался ли он там сейчас.

Аксель протянул ей блокнот с открытым чистым листом.

– Напишите тот адрес, который помните.