Ветер дул с берега, неся с собой такое зловоние, что Моргане снова пришлось бороться с тошнотой. Она изо всех сил вцепилась в грубо отесанный планшир, пытаясь не думать об этой чудовищной вони. Ни одна собака не встретила их лаем, когда лодка прошуршала днищем по песку, и Медройт выпрыгнул на берег помочь ей выбраться из лодки. Они молча ждали на песке, пока лодка возвращалась к кораблю за еще несколькими членами команды с запасом факелов. Моргана наклонилась и оторвала от подола юбки несколько полос ткани. Одну из них она намочила и повязала поверх носа и рта, чтобы унять хоть немного это жуткое зловоние. Медройт с готовностью последовал ее примеру, и даже Риона с Килин приняли предложенные им повязки. Несчастная Килин едва сдерживала тошноту.

Бессильная злость жгла грудь Моргане — злость на Даллана за то, что тот заставляет дочь пережить весь этот ужас в городе, где буквально все, кого она знала и любила, валяются, разлагаясь, на улице. Даже отсюда, с пляжа, она могла разглядеть лежавшие в причудливых позах тела, часть из которых обезобразили уже стервятники.

Стоило прибыть матросам с факелами, как Даллан мак Далриада дал команду двигаться. Они миновали улицу за улицей, обнаружив по крайней мере несколько свежеотрытых могил — уцелевшие обитатели окрестных ферм принялись за скорбную работу, хороня мертвых. Килин разрыдалась почти сразу же, но мужественно не отставала от отца, шагавшего через город по извилистой, поднимавшейся к крепости улице. Лицо Медройта было почти полностью скрыто матерчатой маской, но виски побледнели, и по ним крупными каплями стекал пот. Моргана избегала вглядываться в темные пятна дверных проемов и узенькие переулки.

У ворот крепости они наткнулись на раздувшиеся тела собак, окоченевшие лошадиные туши и жалкие комочки меха, бывшие некогда ухоженными домашними кошками. У одной из них Килин упала на колени, всхлипывая и протестующе вскрикнув, когда Риона сделала попытку поднять ее на ноги. Сердце Морганы разрывалось от жалости к бедной девочке, но утешать ее она не осмеливалась. Глаза Медройта тоже блестели от слез, а желваки на скулах играли в такт беспрестанно стискиваемым кулакам.

Лайлокен и Беннинг, должно быть, отравили все до единого колодцы в городе, если погибли не только люди, но и животные, безмолвно прошептала Бренна МакИген, глядя на превратившийся в склеп крепостной двор.

Моргана, губы которой под маской тоже дрожали, онемела от горя. Она даже не спросила у Бренны, что же за ненависть такая царит в ее мире, если он порождает таких людей. Ее собственный век породил людей вроде Куты, но сакс хоть пользовался мечом, а не слепой отравой. Впрочем, даже так горя он причинил более чем достаточно.

В большом зале вповалку валялись тела — слуги вперемежку с господами. Килин испустила пронзительный вскрик и бросилась к лежавшему на полу детскому телу. Медройт глухо выругался под маской и, забыв про угрозу со стороны Даллана, бросился к ней, прижал к себе и очень осторожно попытался вынуть мертвую девочку из ее рук.

— Нам нужно похоронить ее, Килин, — шептал он. — Прошу тебя, пусти ее, ты ведь ей ничем уже не поможешь, а я лучше умру здесь и сейчас, чем допущу, чтобы ты отравилась, держа ее останки.

Однако рыдающая девушка отказывалась ослабить хватку до тех пор, пока Риона и Даллан силой не отняли у нее тельце. Один из матросов поспешно унес его из зала. Килин пыталась протестовать, но лишилась сил и упала — не в отцовские, но в Медройтовы объятия. Даллану мак Далриаде оставалось только потрясенно смотреть, как льнет его рыдающая дочь к молодому мужу.