Уэймутские старейшины посовещались вполголоса, потом их длиннобородый глашатай почтительно поклонился Даллану мак Далриаде и убрал меч в ножны.

— Если так, добро пожаловать и счастливого пути. Уэймут даст вам провожатого, который покажет вам короткий путь к Кэр-Бадоникусу, осажденному армией саксов и их уэссекских союзников.

— Прими же мою благодарность, — поклонился ему Медройт, и Моргана вторила ему.

Не прошло и четверти часа, как ирландское войско — более четырех сотен всадников — выступило в поход через меловые холмы и долины Дорсета. Минуя деревушки и хутора с их белыми, крытыми соломой домишками, они почти не встретили в них мужчин в возрасте от десяти до семидесяти лет. Так, галопом, поднимая копытами меловую пыль, пронеслись они мимо Великана Кэрн-Аббаса — исполинской мужской фигуры, вырезанной в толще мела на склоне холма, великана с занесенной над головой палицей. Кто бы ни вырезал эту фигуру в незапамятные времена, их воинственный дух был отчаянно нужен бриттам, что владели теперь этой землей. И пока холм с вырезанной на зеленом склоне белой фигурой исчезал в пыли за спиной, Моргана молилась о том, чтобы они успели в Кэр-Бадоникус вовремя. И чтобы Арториусу хватило духа и ума простить ее.

Небо только-только начинало светлеть на востоке, когда Стирлинг опять забрался на площадку сторожевой башни.

— Вон опять, — шепнул дозорный, ткнув пальцем на север в направлении Мендипских холмов. Пожалев про себя, что у него нет хотя бы приличного бинокля, Стирлинг вгляделся в темноту. Никаких передвижений войск он не увидел, да и не мог в столь ранний час, но огонек на вершине холма уверенно мигал, передавая сообщение.

Выступили в атаку… выступили в атаку… выступили…

— Посылай ответ, — негромко приказал Стирлинг.

Сигнальный фонарь, не видимый ниоткуда, кроме как издалека, с далекого холма, замигал, передавая ответ из Кэр-Бадоникуса. Напрягая слух, Стирлинг различил вдали едва слышный грохот копыт. Его легко можно было спутать с громом, тем более что небо на северо-западе освещалось вспышками зарниц. В лагерях у саксов солдаты только-только начинали, ежась, вылезать из шатров под сеявший с полуночи холодный дождик.

Что ж, очень кстати, кивнул себе Стирлинг.

— Вон, на юге! — прошипел дозорный. — Короли саксов подымаются!

Стирлинг поспешно обернулся. Да, они поднимались. Быстро. Верхом! На такое везение Стирлинг даже не рассчитывал. Он расплылся в ухмылке.

— Черт, здорово как! Эти болваны не хотят пачкать ног, поднимаясь на холм! И они притащили с собой всех своих эольдорменов и танов — как я и надеялся. Что ж, крикни мне вниз, около которого из наших колышков они остановятся. И дай знать, когда ты увидишь — по-настоящему, своими глазами, — Арториуса и наших катафрактов. В этой битве главное — точный расчет.

Дозорный бойко отдал честь:

— Будет сделано!

Стирлинг спустился с башни; внизу его уже ждали Кадориус, Мелвас и с полдюжины британских принцев.

— Они идут, — сообщил им Стирлинг.

Кадориус кивнул и первым пошел на стену к условленному месту встречи. По дороге они миновали шестьдесят девять сарматских лучников, затаившихся, припав на колено, чтобы их не было видно из-за стен. Луки они до поры держали под плащами, защищая от дождя.

— Дозорный крикнет, у какого колышка остановятся саксы, — шепнул им Стирлинг, задержавшись на секунду. — Туда и цельтесь.

Шестьдесят девять словно высеченных из камня азиатских лиц молча кивнули. Жаль, этого не видели саксы: зрелище было устрашающее. Изваянные из гранита воины, готовые ожить по одной негромкой команде…

Когда британские короли подходили уже к стене, снаружи послышался надменный голос.