Строго персоналистичная концепция бессознательного, ограничивающаяся биографически объяснимыми элементами, не только менее эффективна и менее ценна, но, в конечном счете, антитерапевтична. Логическим следствием такой теоретической ориентации будет навешивание психопатологических ярлыков на те перинатальные и трансперсональные явления, которые нельзя объяснить в столь узком контексте. Это создает непреодолимое препятствие на пути признания целительной и трансформирующей силы процесса, затрагивающего перинатальную и трансперсональную области. Поэтому в контексте традиционного мышления самоисцеление и духовное раскрытие истолковываются как патология, которую нужно подавить любой ценой при помощи любых радикальных мер. Из-за такой терапевтической стратегии современная психиатрия встает перед странной ситуацией: совместные усилия психиатров, психологов, нейрофизиологов, биохимиков и других профессионалов по большей части односторонне направлены на вмешательство в процессы, которые имеют уникальный терапевтический и трансформативный потенциал.

С положительной стороны следует признать, что в свете нынешнего ограниченного понимания природы психопатологии и отсутствия по-настоящему исцеляющих стратегий в психиатрии использование транквилизаторов имело большое историческое значение. Они действительно гуманизировали средневековую атмосферу психиатрических палат, они предотвратили и облегчили многие страдания и, возможно, спасли многие тысячи жизней.

7. ПЕРСПЕКТИВЫ ПСИХОТЕРАПИИ И САМОИССЛЕДОВАНИЯ

Новые прозрения относительно структуры психогенных симптомов, динамики терапевтических механизмов и природы целебного процесса придутся весьма кстати для практики психотерапии. Прежде чем обсуждать приложения современных исследований сознания для будущего психотерапии, будет полезно подвести краткие итоги нынешнего положения дел, описанного в предыдущих главах.

Применение медицинской модели в психиатрии имело серьезные последствия для теории и практики терапии вообще и для психотерапии в частности. Она глубоко проникла в понимание психопатологических явлений, базовых терапевтических стратегий и роли терапевта. Заимствованные из соматической медицины термины «симптом», «синдром» и «заболевание» применяются не только к психосоматическим проявлениям, но и к целому ряду феноменов, связанных с изменениями в восприятии, эмоциях и процессе мышления. Интенсивность таких явлений и степень их несовместимости с ведущими парадигмами науки рассматриваются как мера серьезности клинического состояния.

В соответствии с аллопатической ориентацией западной медицины психотерапия подразумевает какое-либо внешнее вмешательство, направленное на противодействие патогенному процессу. Психиатр берет на себя активною роль, он сам решает, какие аспекты ментального функционирования пациента патологичны, и борется с ними при помощи разнообразных методов. В некоторых крайних формах терапевтические методы психиатрии достигли или по меньшей мере приближаются к идеалу западной механистической медицины, хирургии. В таких подходах, как психохирургия, лечение электрошоком, кардиазоловый, инсулиновый или атропиновый шок и другие формы конвульсивной терапии, медицинское вмешательство происходит без сотрудничества с пациентом или даже без его сознательного согласия. Менее экстремальные формы медицинского лечения включают прием психофармакологических препаратов, предназначенных для изменения ментального функционирования в желаемом направлении. Во время подобных процедур пациент полностью пассивен и ожидает помощи от научного авторитета, который полностью принимает на себя заслугу или вину.

В психотерапии влияние медицинской модели было более тонким и все же значительным.