Кикаха знал, что где‑то в доме уже звенел тревожный звонок, оповещавший хозяев о новом пленнике. Если только эта камера действительно находится в обитаемом доме. Врата могли забросить его в тюрьму какой‑нибудь покинутой вселенной. А властители – народ непоседливый. Вот и его тюремщик мог томиться сейчас в застенках другого мира. Что ни говори, а тюрьмы властителей – вещь ненадежная…

Кикаха терпеливо ждал, и примерно через четыре часа на столе появился поднос. Увидев земную пищу, он не мог поверить своим глазам – поджаренное мясо, салат из моркови, латука и лука, чесночная приправа, три куска коричневого европейского хлеба с настоящим сливочным маслом и, наконец, шоколадное мороженое.

Покончив с едой, он почувствовал себя гораздо лучше. Пора было поблагодарить своего хозяина. Проглотив последнюю ложку мороженого, Кикаха повесил лучемет на плечо и забрался на стол. Немного подумав, он согнулся и, балансируя на одной ноге, поставил поднос на поверхность стола. Встав на него обеими ногами, Кикаха сложил руки на груди и замер. Он рассудил, что врата могли активироваться подносом и блюдами, а не массой предмета, который находился на столе. И ему приходилось надеяться на то, что действие врат простиралось на достаточную высоту, которая включала его всего до кончиков волос на макушке. В ином случае кто‑то мог получить сюрприз; причем довольно неприятного характера.

Внезапно Кикаха оказался на столе чулана, который освещался тусклой лампочкой. Не догадайся он пригнуться – его голова материализовалась бы в потолочной балке.

Кикаха слез со стола и, распахнув дверь, вышел в большую кухню. Спиной к нему стоял какой‑то человек. Услышав скрип петель, мужчина быстро обернулся. Его рот открылся, глаза расширились, и он тихо прошептал:

– Какого хре…

Нога Кикахи воткнулась в его подбородок, и мужчина без чувств упал на пол. Кикаха замер и прислушался. Уверившись, что небольшой грохот на кухне не встревожил обитателей дома, он быстро обыскал своего нового знакомого.

В нательной кобуре оказался «смит‑вессон» тридцать восьмого калибра, с укороченным дулом. В бумажнике, кроме ста десяти долларов, лежали вездесущие кредитные карточки и два водительских удостоверения. Если верить визитной карточке, мужчину звали Робертом ди Анжело.

Проверив обойму и сунув пистолет за пояс, Кикаха приступил к осмотру кухни. Судя по огромным размерам, она находилась в особняке богатого человека. Заметив на стене приоткрытую выдвижную панель, Кикаха обнаружил за ней пульт управления какими‑то механизмами. Среди кнопок и тумблеров мигали несколько огоньков.

Ди Анжело посылал ему пищу, а это свидетельствовало о том, что обитатели дома знали о появлении нового пленника. По крайней мере, об этом знал властитель. Вряд ли его люди что‑то смыслили во вратах. Скорее всего Орк приказал им докладывать о каждом случае, когда на щите загорались лампочки и включалась звуковая сигнализация. Последнюю, конечно, уже успели отключить.

Видеосистемы каждой камеры транслировали изображение на мониторы, поэтому властитель – а в данном случае Уртона – мог проверить, кто к нему пожаловал. Но почему он не поспешил допросить своего пленника? Неужели ему не интересно узнать, каким образом сюда попал Кикаха?

Налив воды в бокал, Кикаха плеснул ее в лицо человека. Ди Анжело вздрогнул, замотал головой и открыл глаза. Почувствовав у горла острие ножа, он еще раз вздрогнул.

– Где твой хозяин? – спросил Кикаха.

– Не знаю, – ответил ди Анжело.

– Ложь ведет к страданиям души, – назидательно напомнил Кикаха.

Он прижал лезвие к горлу, и по шее побежала тонкая струйка крови.

Глаза мужчины расширились еще больше.