Мы с фахином многозначительно переглянулись. Он, наверное, догадался, о чем я думала, и кивнул.

– Мы должны рискнуть. Если повезет, хаос защитит нас.

Я бы предпочла не использовать осколки жемчужины, пока мы не выберемся из этого запутанного лабиринта подземелий, но у меня не оставалось другого выбора. Поэтому я могла только надеяться, что мне удастся использовать волю и удержать под контролем, чтобы свести к минимуму риск быть обнаруженными.

Осторожно схватив Ноара за подбородок, я собрала воедино свою волю, отчаяние и острое желание в одно-единственное слово: «Исцелись!»

По собственному опыту я знала, как неприятно, когда тебя принуждают к такому быстрому выздоровлению. Сухожилия, кости и сосуды не могли переформироваться и срастаться плавно. Мучения, которые приносил этот процесс, часто были такими же ужасными, как и нанесение самих ран. Ноар судорожно дернулся, застонал и стиснул зубы так крепко, что я испугалась, что его челюсти могут сломаться. Я едва смогла удерживать его, но за весь процесс с его губ не сорвалось ни единого крика.

– Скоро все закончится, – тихо сказала я ему. – Ты обещал вернуться ко мне целым и невредимым. Так что просто выдержи это.

Вес, с которым он опирался на мои плечи, немного уменьшался с каждым вдохом. В какой-то момент Ноар снова мог самостоятельно держаться на ногах. И когда он наконец открыл глаза, и я увидела, что в его глазах были не бездны хаоса, а только прекрасные темные радужки, я отложила на потом объяснения и вместо этого повернулась к скрюченной фигуре в клетке.

– Ты сказал, что у тебя есть информация, которая мне нужна?

Есть вероятность, что это не было ложью. В конце концов Фидрин владел императорским титулом и жемчужиной власти более тысячелетия. Может быть…

– Да-а-а, – раздалось мне в ответ. Я не видела лица Фидрина, но слышала, что он усмехнулся.

– Он держит тебя за дуру и просто хочет потратить время, чтобы они нас обнаружили! – рявкнул мне Илион. – Дай мне убить его. В этой клетке он отрезан от первобытного хаоса, так что мы можем избавиться от этой лживой чумы раз и навсегда.

Бесшумно тело Тинко выпрямилось и заскользило по прутьям клетки. Его лицо и лицо Императора хаоса поочередно появлялись, расплывались и появлялись снова. Было почти невозможно смотреть на него дольше, не испытывая отвращения и головокружения. Не говоря уже о черных кружащихся безднах в его глазах.

– Амайя знает, что я не лгу, не так ли? В конце концов я бы давно мог сообщить стражникам о вас, если бы захотел.

Я подавила рвотный позыв и мрачно посмотрела на Фидрина.

– Расскажи мне то, что я хочу знать, и тогда я решу, верить тебе или нет.

Император хаоса задумчиво кивнул.

– В своей голове тебе не найти того, что ты ищешь. Жемчужина впитывает воспоминания своего владельца. Таким образом, все, что хранится в ней, берет свое начало с тех времен, когда жемчужина уже существовала. Если ты хочешь знать, откуда взялся драгоценный камень, то тебе нужно вернуться еще дальше.

– Это все? – злорадно усмехнулся Илион. – Подводя итог: это значит, что ты ничего не знаешь.

Он поднял свой меч. Фидрин вскрикнул в агонии и, спотыкаясь, попятился назад. Дым окутал его, как будто Фидрин больше не мог держать свой облик под контролем.

– Нет! Не надо! – продолжал он умолять. – Я знаю, у кого есть информация, которая вам нужна. Пощадите меня!

Илион выглядел таким же растерянным, как и я. Никогда еще я не видела Фидрина таким безрассудным и скорчившимся.