– Ты где так драться научился?

– Где научился, там меня уже нет.

– Чем на жизнь зарабатываешь?

– Господин хороший, шел бы ты своей дорогой. Я никого не трогаю, вот и ты не приставай.

– Ершистый какой! Интерес к тебе имею.

Сейчас бы такой интерес расценили неправильно. А тогда содомия грехом считалось, явлением постыдным. Алексей решил не торопиться. Если у мужа интерес есть, то будет предложение.

– Оружие в руках держал когда-нибудь?

– Меч, сабля, копье и даже пищаль, – улыбнулся Алексей.

Про более современное, вроде пистолета, решил умолчать.

– Уже лучше. А ты из каких будешь?

– Сын боярский, – вспомнил свои приключения в Рязани Алексей.

– Хм, видать, услышал Господь мои молитвы. Так ты косопузый?

Косопузыми на Руси называли всех рязанцев за их привычку, отправляясь на отхожие промыслы, плотничать, держать топор за поясом, а не в суме или заплечном узле с остальным инструментом, как другие. Пояс от тяжести топора перекашивался, отсюда и прозвище.

– Служил там. А ноне из Лифляндии. Лифляндия – земля ныне прибалтийская.

– Так вот почему одежа такая, – кивнул незнакомец. – Чьих будешь?

– Пока сам по себе.

Вопрос «чьих будешь» подразумевал: «Кто покровитель, какому дворянскому или боярскому роду служишь?»

– Ну прямо в масть всё!

Незнакомец огладил бороду. Расчесана, умащена маслом для блеска и шелковистости. Чтобы видно было окружающим: не мужик лапотный перед ними, а муж солидный.

– Пойдешь ко мне служить?

– Куда и кем?

– Ужель по кафтану не признал?

– Прости, коли обидел. Много лет в Москве не был, не признал.

– Полковник стрелецкий я фамилией Головатов. Мне такие бравые нужны. Высок и оружием владеешь, лицом не урод.

– А если бы и урод? Скажем – шрам?

– Ты что? А если государю на глаза попадешься? Никак не можно.

– Какая стрельцу разница? Его дело с бердышом стоять.

– Не сказал я разве? Полк мой Кремль охраняет. Каждый год пополнение требуется, кто по возрасту не годен, а кто от лихоманки помер. Обычно из простых стрельцов себе беру, люди проверенные, известные.

– Ну да, я как темная лошадка.

– Так-то оно так, – поморщился стрелецкий полковник. – Только ведь недоросля не возьмешь, даже если силен и надежен. Во дворец и послы иноземные заезжают, и дворяне знатные. Как в караул поставишь замухрышку?

– Так тебе рост мой приглянулся? – дошло до Алексея.

– Сначала рост, а в драке посмотрел – и умение. Так пойдешь ко мне на службу?

– Какие условия?

– Жить в воинской избе, если своего жилья нет, столоваться за казенный счет. Форма опять же.

– А жалованье?

Обычно жалованье у стрельцов невелико было, да и то задерживали, порой на полгода-год.

– Не разбогатеешь, но у нас в полку вовремя. Ну, так что – по рукам?

Ударить по рукам как договор подписать. А что Алексею делать? Согласился, руки пожали. Стрелецкий полковник усы довольно огладил, приосанился.

– Пойдем, десятнику и сотнику представлю. Не взыщи, проверку устроят. А хоть до десятника дослужился?

– Сотником был.

– Надо же!

Не говорить же, что хилиархией в Византии командовал, а сотником у Александра Невского. Полковнику интересно стало. До Кремля, где дислоцировалась кремлевская охрана, рукой подать, за десять минут дошли.