— Нет! — Губы у него болезненно искривились. — Нет, будь он проклят! Никакие деньги не возместят долгого срока в Сан-Квентине! Вы правы, Холман! Именно Эшберри явился в мой офис вчера днем и отдал копию контракта Хелен. “Вы можете ее уничтожить, — сказал он. — У меня все равно останется экземпляр Кендалла, так что либо вы делитесь со мною половиной оговоренной суммы, либо я возвращаю бумагу ему. Что вас больше устраивает?"

— Ну и что вы на это скажете, актер? — осведомился я.

Эбшерри неторопливо, с достоинством поднялся на ноги и слегка повернулся, чтобы видеть всех, сидящих в комнате:

— Я бы хотел кое-что сказать...

— Только коротенько.

— Мое будущее уже предрешено. — Он мрачно усмехнулся. — Я бы хотел, чтобы вы все на минуту задумались о своем собственном. Когда история о чудачестве Рейфа Кендалла дойдет до суда — а я этого добьюсь, можете не сомневаться, — его карьере — конец. Люди сочтут Рейфа психопатом, которого следует запереть в сумасшедшем доме, или же величайшим обманщиком. На бумаге он поучал других, а в реальной жизни оказался мягкотелым разиней. Вы, сэр, — он вежливо поклонился Хиллану, — уже уличены в мелких финансовых погрешностях, или, как принято говорить, нечисты на руку. Разумеется, впредь вам не позволят управлять делами не только Рей-фа, но и кого-либо другого. В том случае, конечно, если вы отсидите в тюрьме за растрату. А вы, Брюс? Вы отправитесь далеко-далеко в холодные снега... Вам больше ничего не светит, разве что прежняя крохотная комнатушка и полуголодное существование. — Приподняв немного голову, Эшберри взглянул в конец комнаты. — Вы, моя дорогая Антония? Ваш отец отныне будет объектом жалости или презрения, а вы сами предстанете перед всем миром как плод незаконной связи между вашей матерью и ее любовником, в то время как ее муж, великий драматург, носил рога в счастливом неведении. А вы, мой мускулистый друг? Вам бы тоже хотелось разбогатеть?

— Ха? — Пит прищурил глаза. — Куда вы клоните?

— Единственный человек, который что-то выиграет, передав меня полиции, — это Холман, — вкрадчиво заметил Эшберри. — Это в какой-то мере удовлетворит его обывательское чувство справедливости. Что, если Рейф все-таки подпишет документ, который Боулер приготовил для него в конверте? Допустим, мы прямо сейчас создадим синдикат? Убежден, что мистер Боулер не станет возражать: кое-какие деньги все же лучше, чем никаких. Равные доли для всех, а? Доля каждого составит около двухсот тысяч долларов. Майлз, конечно, останется управляющим делами Рейфа, а репутация последнего не пострадает. Что вы на это скажете?

Я вытащил из кобуры пистолет и нацелил на него.

— Не перемудри себя самого, актер! — сказал я. — Мертвый убийца с точки зрения закона все же лучше, чем отсутствие такового.

Глаза под тяжелыми веками издевательски блеснули, когда он посмотрел сначала на пистолет, потом на меня.

— Не думаю, что вы способны хладнокровно пристрелить меня, сэр! — Он снова повернулся к остальным. — Так что вы скажете? Безопасность, сохранную репутацию, богатство? Все это вам предлагается — берите, пожалуйста. Или каждый из вас готов потерять нечто существенное, лишь бы в будущем утешаться мыслью, что справедливость восторжествовала? Кто со мной? Майлз?

Хиллан вытащил изо рта сигарету, тщательно стряхнул пепел на ковер и снова сунул ее в зубы.