«...Больше всего научных открытий было сделано морроном по имени Мартин Гентар (возраст около 1600 лет), однако в последнее столетие на научном поприще его уверенно опережают...»

Клотильда громко рассмеялась. Вот так бывает всегда: копаешься, копаешься в серьезных книгах, находишь лишь шиш, а ответы спокойно поджидают тебя в разделе «Забавные небылицы». Теперь она представляла, какая банда «случайно» учинила погром в Полесье, и на девяносто процентов была уверена, что под маской шефа старгородского филиала полесского политического сыска и скрывался тот самый тихоня-некромант, преподнесший под Дуэнабью эльфам весьма неприятный сюрприз.

Эйфория удачного поиска внезапно сменилась страхом. В конце страницы Дебарн обнаружила еще одну запись, маленькую запись, настолько незначительную, по мнению автора, что она даже не была внесена в основной текст раздела.

«...Способность морронов воскресать по окончании миссии стоит под большим вопросом, но, если верить бредовым поверьям, существующим в Легионе, наибольшее число раз, а именно три, воскресал некто Дарк Аламез, притом промежуток между первой и второй смертью был весьма незначителен, около трех месяцев. Произошло это ровно девятьсот девяносто лет назад, во время четвертой филанийско-имперской войны...»

С учетом того, что «История Легиона» была составлена восемь лет назад, дата и место двух смертей и одного воскрешения третьего из списка врагов полностью подходила под события, наложившие проклятие на род шаконьесов. Коллективный Разум людей создал моррона Аламеза специально, чтобы разрушить Великую Кодвусийскую Стену, чтобы защитить человечество и себя от них, от племени изгоев-полукровок, плода скрещения людей и давно вымерших орков.

Дверь на террасу открылась, на пороге появился взволнованный Таркис с телефонной трубкой в руке.

– Госпожа, с вами хочет переговорить господин Дор! Его секретарь утверждает, что дело чрезвычайной важности! – прокричал на бегу юноша, всего за пару секунд преодолевший тридцать метров от двери до шезлонга.

– Передай, чтобы убирался к черту! – бросила Клотильда, задумчиво вертя раскрытую книгу в руках. – В выражениях не стесняйся, пошли покрепче, чтоб запомнил!

Приказ был тут же исполнен, притом без свойственных для Таркиса дипломатичных уверток и интеллигентских прикрас. Оппонент явно остался недоволен и что-то невнятно пробормотал в ответ. Дебарн знала, что за три дня до Сбора прощелыга Дор попытается переговорить с каждым из ведунов в отдельности, задать, так сказать, соответствующий настрой перед голосованием и пообещать им сказочные перспективы в ближайшем будущем. Клотильда вышла из возраста наивной девочки, верящей на слово красноречивым мужчинам с сединой или лысиной на голове. Слова ничего не стоят, ценятся только поступки, а в плане реальных действий старичок Огюстин утратил былую резвость.

– Кто составлял «Историю Легиона»? – неожиданно спросила Дебарн у слуги.

– Не знаю... – пролепетал озадаченный Таркис. – Этот вопрос был поручен ведуну Жароту Малтису с Карвоопольских островов, он...

– Позвони Малтису, попроси наказать бумагомарак, – перебила Клотильда, встав в полный рост, и не спеша, как выходящая на охоту тигрица, направилась к бассейну. – Эта «История» никуда не годится, ее нужно переписать...

Секретарь ушел, а горький осадок остался. Тревожные ощущения близкой беды не развеялись даже после получасового купания.