И говорит — ну в точности как Рут Каплан.

Рутка из будки — так дразнили ее ребята. Потому что, демонстрируя слайды, сидела она в такой маленькой будочке. И еще они говорили, что неплохо бы трахнуть ее там, в темноте, и когда он слышал эти шуточки, страшно смущался и краснел, потому что был очень влюблен.

Они шли по мраморному полу коридора, стены которого были увешаны живописными полотнами. Многие казались Карелле знакомыми, но уверен он не был. На Полли были черные туфельки на низком каблуке и со шнуровкой и довольно короткая черная мини-юбка, странным образом не сочетающаяся с обликом библиотечной крысы. Каблучки постукивали по мраморным плитам. Шла она очень быстро, он едва поспевал за ней.

— К нам редко заглядывает полиция. Ну разве что когда расследует случай подделки, — сказала она. — Знаете, сколько сейчас развелось разных типов, норовящих подделать произведения искусства.

— Да уж, — кивнул он.

— Но вы, надо сказать, обратились с довольно необычной просьбой. Просто представить не могу, зачем это вам понадобился сопроводительный материал к выставке.

— Я, кажется, вроде бы уже объяснял вам по телефону, — сказал Карелла. — Интересующие меня люди очень внимательно читали информацию о чаше Сократа. Ну и вот, мне любопытно знать, что же могло привлечь их внимание.

— Биокарта, — сказала она и кивнула.

— Не понял?

— Мы называем это биокартой. Ну, информацию о художнике, выставке, обо всем, что может быть интересно посетителям. Но, как я уже говорила, когда имеешь дело с передвижной выставкой типа «Сокровища Агоры», спонсор обычно сам снабжает ее всем сопроводительным материалом.

— Именно так на сей раз и было?

— Да, если мне не изменяет память. Надо сказать, что путь из Греции выставка проделала очень долгий. А по пути, знаете ли, афиши, буклеты и все такое прочее может попортиться, намокнуть. И часто после такого путешествия приходится все восстанавливать. И если материалы по этой выставке наши, они должны храниться у нас, внизу… Ну вот, пришли, — сказала она, остановилась возле запертой двери и начала перебирать ключи на кольце в поисках нужного.

Карелла между тем думал о тех двоих, что прочли информацию, представленную на биокарте, и теперь мертвы. А третий бесследно исчез. Интересно все же знать, что ж это за информация такая.

Полли отперла дверь, распахнула ее, потянулась к выключателю и включила свет.

— Осторожней, — предупредила она, — ступеньки тут очень крутые.

Лестница была лишена подступеней и снабжена металлическими перилами — такие до сих пор встречаются в полицейских участках. И ведут наверх. Эта же вела вниз и действительно была очень крутой, и он крепко держался за перила, пока спускался вслед за Полли. Внизу она щелкнула еще одним выключателем и осветила довольно просторную подсобку, уставленную длинными рядами деревянных стеллажей, на которых размещались черные папки самых разнообразных размеров. С боков их свисали тесемки, к каждой был аккуратно приклеен ярлычок с надписью от руки. Словом, все чин по чину, как и полагается в музее.

— Здесь мы храним афиши каждой выставки. И если после нее остается какой-нибудь сопроводительный материал, его тоже кладут в эту папку. Вообще тут все должно лежать в алфавитном порядке, но как знать… — И она улыбнулась. Улыбка так живо напомнила Карелле Рут, что он едва не пригласил Полли в кафе-мороженое где-нибудь поблизости, отведать новинку типа бананового рожка.

Архивы под буквой С занимали сразу несколько стеллажей, помеченных «Са-Св», затем переходили на следующий ряд, помеченный «Сг-Си», а уже затем — к ряду под символами «Ск-Со», где на полках он обнаружил папки с самыми разнообразными надписями на ярлыках, начиная с некоего художника под именем Лapc Эрик Сджовелл.