— Брат? Похож. Андрей молча ждал продолжения. — Ты был прав, — посмотрев ему в глаза, сообщил Аксютин. — Обычная халатность судмедэксперта. У нас еще и не такое бывает. Вторая группа крови и никаких отклонений. Мне стоило очень серьезных нервов, добиться перепроверки и повторного задержания. А он даже не особо запирался. Сейчас колют этого урода. Не меньше сорока убийств. Дети, женщины. Вероятно больше. Вроде бы положено тебе медаль выдать, но, во-первых, возникает вполне законный вопрос, откуда тебе известны обстоятельства и разные милые подробности так точно. В газетах не печатали.

Андрей невольно хохотнул.

— Не вижу ничего смешного. Даже в милиции не принято делиться некоторым вещами. Сразу появляется подозрение, что ты реально что-то видел. А ведь он жил не в Москве. За эти годы под двести тысяч человек прошерстили, и тебя там близко не было.

— Проверил меня на причастность и вшивость?

— Обязательно. Не был, не привлекался, не сидел и почти чист. Мелкая спекуляция не по-моему профилю и не волнует. Кто этим не занимается? Тогда как объяснить твою просьбу? Это вот любопытное во-вторых. Откуда эта страсть к анонимности? Ты мне его сдал. Реально в подробностях. Но страшно не хочешь известности. Почему? Ясный хрен я не запросы посылал официальные, зачем волну гнать без причины, с людьми интимно побеседовал. Нормально о тебе отзываются. Ну, это еще не показатель. Чикатило тоже был положительный, да вон чего выкинул. Не нравится мне эта история. Очень не нравится. Хотелось бы услышать объяснения. И желательно внятные.

— Выпьешь? — спросил Андрей, доставая из сумки бутылку.

— Почему нет? Только в кино советские следователи отвечают: 'Я на работе'

— Вызывает как-то директор секретаршу, — разливая по немытым стаканам водку, начал Андрей, — заваливает ее на стол и начинает расстегивать штаны.

— Что вы делаете? — с изумлением воскликнула та.

— А что такое? — удивился директор. — Мы ж не пьем и не нарушаем указ Горбачева!

— Смешно, — без улыбки сказал Аксютин. Опрокинул стакан в глотку привычным движением. — Но не по делу.

— Когда я пошел к тебе, — серьезно сказал Андрей, — прекрасно понимал, чем это кончится. Хорошо обдумал, что говорить. Все равно здесь не угадаешь и реакцию не предскажешь. Повернуться по всякому может. Но на прямой вопрос имеет смысл дать откровенный ответ. Вот скажи, как ты относишься к разным колдунам, ведьмам, цыганам, наводящим порчу?

— Есть 'ведьмы' и ведьмы. А иногда Ведьмы. Я привык верить фактам. Профессия такая. Одни действительно что-то могут, но не всегда. Приходилось сталкиваться. Другие искренне верят, что могут, а сами не в зуб ногой. А есть просто жулики, делающие деньги. И что интересно, они тоже, иногда, помогают. Если веришь. Самовнушение. И что дальше? У тебя есть тетка, вещающая под гипнозом? Нет. Я точно знаю.

— Заходим с другой стороны. Имя американского писателя Стивена Кинга знакомо? Перевод в 'Иностранной литературе'?

— Что-то слышал, но не видел. Не люблю ужасы в книгах и на экране. Вполне в жизни хватает.

— Зато мне очень понравилось. Жил на свете парень, — сообщил Андрей, — сам пришел — слушай внимательно и не корчь рожу недовольную. Вон, наливай по второй, тебе полезно будет. Алкоголь помогает выбивать из шаблонного мышления. Так вот… Попал в аварию и впал в кому. Пять лет в виде репки. Потом очнулся. И все бы ничего, но выяснилось, что, пожимая руку, может узнать о человеке вещи, которые тому совсем не интересно обнародовать. И что еще хуже — о будущем этого рукопожимателя.