— А кто бежал за нами и умолял взять с собой?

Пока Жора с Алькой препирались, Колесников что-то нашел в ярко-красной книге, прыгнул к пульту управления, нажал в правом углу какую-то светящуюся синюю кнопку, и почти в ту же долю секунды звездолет круто изменил направление и со скользящим стремительным свистом пошел вверх прежним курсом…

— Урр-рра! — закричал Колесников, и Толя с Леночкой и Алькой поддержали его.

Там, в рубке, перед носовым иллюминатором, в окружении циферблатов, клавишей, светящихся лампочек и переключателей, Колесников до неузнаваемости преобразился: с его лица исчезло выражение сухости и превосходства и появилось выражение одержимости, азарта, вдохновения…

Внезапно из динамика опять раздался спокойный голос начальника космодрома:

— Ну что ж, не хотите — не будем больше вам препятствовать… Летите! Только уговор: не ссориться, не трусить и смотреть в оба. И еще вот что: никогда не выключайте энергосистему корабля… Запомнили? Счастливого пути!

Однако Толя почувствовал не облегчение, а беспокойство:

— Странно… Выходит, разрешили?

Часа через три Колесников вышел к ним, усталый до изнеможения, и ровным, четким голосом сказал:

— Все! Оторвались… Спасибо, Толька, за помощь.

— Не за что, — ответил Толя, — дядю Артема поблагодари и начальника, пожелавшего счастливого пути… — И блестящими, совершенно влюбленными глазами Толя посмотрел на Колесникова. Кто же знал, кто же думал, что он окажется таким?!

— Звездолет летит автоматически, — объяснил Колесников, присаживаясь в кресло. — И мы теперь можем спокойно разместиться по отсекам, установить график дежурств в рубке управления и поужинать…

Предлагаю вам расположиться по отсекам так, — начальственным голосом продолжал Колесников. — В отсеке N 1, самом близком к рубке, буду я, Колесников; в отсеке N 2 будет жить Толя Звездин, который будет моей правой рукой и может понадобиться мне в любую минуту; в отсеке, N 3, как самом тихом, разместится Елена Снежинкина; отсек N 4 предоставляется Александру Горячеву; отсек N 5 будет временно занимать Обжора…

— У меня есть имя и фамилия! — обиделся Жора и поглядел на Леночку. — Я что, хуже других?

— А есть ты сейчас хочешь? — спросил Колесников.

— Ну хочу, а что?

— А то, что раз хочешь, не обижайся, что я тебя так назвал… Никто ведь еще, кроме тебя, не хочет есть в такой момент, правда?

Толя бесшумно проглотил слюну, но промолчал. Жора надулся и помрачнел.

— Итак, Обжора будет временно занимать отсек N 5, он находится у двигателей; у Обжоры здоровый сон, и шум их не повредит ему.

Леночка тихонько хмыкнула, а Толя подумал, что Колесников стал еще больше задаваться. Больше, чем на Земле.

— Занимайте свои отсеки, переносите туда вещи и через десять минут сюда, на ужин…

Глава 12. КОСМИЧЕСКИЙ УЖИН

Толя помог Леночке перетащить чемодан из первого отсека в третий, сам занял отсек N 2 и пошел в салон. Там уже сидели вокруг низенького столика все, кроме Леночки. Она была в душевой кабине.

Ее ждали минут десять. Наконец она явилась, причесанная и умытая.

Колесников ушел в коридор вернулся, положил на стол и открыл небольшую пластмассовую коробку.

— Вот вам ужин, разбирайте…

В коробке лежали небольшие тюбики в красную полоску, точно такие же, в каких выпускаются кремы для лица, краски для художников или паста для чистки зубов. Толя, хотя и прочитал тысячи книг о космических полетах и сам летал на близкие планеты, все же был слегка огорошен и не сразу протянул руку.