Пэйс улыбнулся при виде своего собственного, внезапно появившегося ангела-хранителя в пышном голубом одеянии. Дора умела одеться на случай неожиданных посетителей, но она даже не заметила его, поспешно взбежав по лестнице. В руках она держала нечто вроде щипцов для завивки. Пэйс даже прищурился, чтобы лучше рассмотреть – неужели щипцы?

Взяв поводья, Билли Джон сказал:

– Участки закрываются. Вы пойдете наблюдать за подсчетом голосов?

Удивленный тем, что в руках Доры он увидел совершенно ненужный ей предмет, Пэйс ответил не оборачиваясь:

– Да, я буду позже. Понаблюдайте там за меня. Заметив его рассеянность, Роберт ухмыльнулся, подтянул брюки и тоже спустился по лестнице.

– Да, пойдем понаблюдаем. Если хочешь, можем даже разбить пару голов, если заметим, как Митчелл мухлюет.

– Что хотите, то и делайте.

Пэйс направился к открытой двери.

Роберт хохотнул и вскочил в седло. Самый популярный в городе кандидат в мэры побежал за пышной женской юбкой. Похоже, еще один пылкий дурак не может устоять перед хорошеньким личиком. Ну и пусть. Невзирая на то что он еще и янки поддерживает, Пэйс Николлз когда-нибудь станет хорошим мэром.

Позже в тот же вечер Дора усмотрела в окно спальни мерцающие огни. Сердце ее замерло при виде факелов и толпы на подъездной аллее. Волнуясь, она взглянула в сторону фермы Джексона, но там была полнейшая темнота. Это означало, что толпа оставила его в покое и шла к Пэйсу.

Едва удержавшись от крика, чтобы не испугать спящую дочь, Дора ринулась к лестнице. Проверещав: «Пэйс!» – она сбежала по лестнице, задрав подол юбки, чтобы не споткнуться.

Он сразу же вышел из кабинета. На нем были нарукавники, а в руках «Уложение». Увидев страх на ее лице, он бросился к Доре.

– Толпа, и с факелами! – задыхаясь, прошептала она. – Пэйс, что нам делать?

Он недоверчиво заморгал, а потом улыбнулся.

– Толпа? – и улыбнулся шире. – Мы пойдем навстречу.

Теперь настала очередь Доры недоуменно моргать глазами. Глядя на него так, словно муж рехнулся, она попыталась вырваться из его объятий, но он был сильнее. Подведя ее к входной двери, Пэйс поднял повыше лампу.

Лужайка перед их домом заполнялась людьми, лошадьми и повозками. Когда Пэйс появился на пороге, раздались отдельные приветственные возгласы, затем крики, все более громкие и радостные. Когда же Дора неуверенно подошла к Пэйсу, чтобы выяснить причину происходящего, начался адский шум и свист.

– Говори, говори! – раздался из середины толпы голос, похожий на голос Роберта Маккоя.

Пэйс вышел на веранду, таща за собой Дору. Поняв, чего желает толпа, и успокоившись, Дора оглянулась назад. Матушка Николлз предупреждала, что в случае победы Пэйса у них появятся гости, но она не сказала, что это будет половина города.

В то время когда Пэйс произносил пламенную речь, Дора, наконец, увидела ту, кого ждала. Вывернувшись из-под руки мужа, она отступила и махнула рукой колеблющейся фигуре.

Пэйс сразу обернулся, чтобы посмотреть, куда ушла Дора, и недоверчиво раскрыл глаза, увидев, как мать, опираясь на палку, ковыляет к нему. Она завилась и красовалась в старомодном, но парадном платье. Впервые за последние несколько лет она вышла из дома. Радуясь, Дора посторонилась, давая Харриет возможность приблизиться к Пэйсу.

Толпа притихла, когда мать встала перед только что избранным мэром. Все знали, что Харриет Николлз принадлежала к одной из самых старых и уважаемых семей города.