Он даже позвонил — вдруг повезет? — ведущей того самого телевизионного шоу. Но Стелла не купилась на жалостливую историю и не дала номер телефона женщины, позвонившей на телевидение и проболтавшейся о Мэгги. Будь у него время, он бы научил эту стерву хорошим манерам. Однако черт с ней. Не повезло здесь — повезет в другом месте. Все отлично.

У него есть цель. И у него есть куча имен на выбор, которыми он может воспользоваться. Сегодня вечером в ресторане, выдавая себя за усталого коммивояжера, который предпочел бы платить наличными, Джек подписал счет, назвавшись Арчибалдом Брауном. Это показалось ему забавным. Все-таки что-то было между этим парнем и Мэгги. Он понял это в суде. Не потому, что Они как-то особенно смотрели друг на друга, а, наоборот, потому что не смотрели. В том, что касалось людских взаимоотношений, Джек считал себя экспертом.

Однажды он недооценил дружка Мэгги. Теперь он не так безрассуден и найдет ее. Она где-то в Колорадо. Он точно знает: дура, позвонившая на шоу Стеллы, говорила о Мэгги.

Джек выпустил колечко дыма, глядя, как оно тает в ночном воздухе.

Колорадо — большой штат, но это делает игру еще интереснее.

Браун устроился в одном из низких кресел в тренировочной комнате, наблюдая за Мэгги. Она занималась уже почти двадцать минут, но не выглядела утомленной. Он же чувствовал себя выжатым, и отнюдь не от физического напряжения. Браун улыбнулся, вспоминая прошедший день. Будучи отстраненно холодной и молчаливой, Мэгги тем не менее выполняла все, о чем он ее просил. Она позволила ему вмешаться в ее жизнь, обзвонила всех, кого Браун включил в список, и даже, смилостивившись, сделала ему на ланч сандвичи. Сама же довольствовалась горсткой риса.

В течение всего дня Арчи хотелось подойти к Мэгги, успокоить ее и самому забыть об опасности, которая, возможно, завтра или послезавтра придет в этот дом. Но множество дел помогли ему не сделать этот шаг. Наблюдая за немыслимыми поворотами и изгибами тела Мэгги, сводившими его с ума и заставляющими пересыхать губы от жажды, которую только Мэгги и могла утолить, он расслабился.

— Ты когда-нибудь перестанешь дуться на меня? — нарушил он наконец молчание, когда Мэгги, лежа на спине, подняла ноги вверх, а потом коснулась мысками пола за головой.

— Я… не сержусь… на тебя. — Повторяя упражнение, она умудрилась не выйти из ритма.

— Можешь не дурачить меня, — хмыкнул Арчи. — Если бы ты не сердилась, то нормально разговаривала бы со мной. Верно?

Мэгги не ответила. Однако ему показалось, что ее губы причудливо изогнулись в едва сдерживаемой улыбке. Это вселяло надежду.

Ее раздражение еще не остыло, но Арчи предпочел бы, чтобы Мэгги швыряла в него вещи, спорила, а не подвергала самой изощренной форме пыток: поддразнила — и юркнула в норку своей неприступности. Он уже проверил и перепроверил весь дом, каждый уголок. Сигнализация, которую он установил, была включена. Хитрое приспособление, подсоединенное к телефону, исправно работало, свет был приглушен, шторы задернуты.

Арчи переговорил пару раз с наружными постами по спецсвязи. Все парни были на местах: один пост — позади высокой каменной стены, другой — через улицу, третий — у телефонной будки в квартале от дома и четвертый — на ближайшей автостоянке. В этот момент Браун был бы рад поменяться местами с кем угодно из наружников, а каждый из них, наверное, был бы счастлив развалиться в кресле и наблюдать за Мэгги.

Она двигалась так, словно каждое движение, каждое упражнение было танцем, придуманным специально для ее гибкого тела.

— Знаешь, чего бы я хотел? — спросил он вдруг.

— Нет… Чего?

— Миску твоих восхитительных хлопьев.