— Вопросов нет, на, возьми, у меня, по-моему, еще есть.

Она взяла зажигалку, высекла огонек, пристально посмотрела на него, потом осветила лицо Антона и сказала:

— Славный ты мужик… Ладно, пойду. А ты теперь не ходи за мной. Иди в передние вагоны.

— Ты чего-то боишься?

— Не боюсь, но мало ли?.. Скажу, мы с тобой были в том вагоне. — Она кивнула на соседнюю дверь. — Узнавали, чего и как… Нам-то теперь тут ночевать, так думаю… С барахлом до города не добраться… А ты, если торопишься, можешь вперед, по путям пройти, а потом спустись с насыпи, там недалеко увидишь шоссе из Цемдолины в город, транспорт бегает.

— Но, может, я тебе все-таки помогу, а?

— А как? Да и не одна я. Через купе еще соседки. И в следующем вагоне наши… Одной-то нельзя: отнимут, ограбят, сам понимаешь небось…

У Плетнева никак не укладывалось в голове, что после всего случившегося можно вот так запросто разбежаться. Но, похоже, Зоя именно об этом и думала. Что ж, видно, так тому и быть.

— Что ж, тогда, может, пойду и я? — нерешительно заговорил он. — Не знаю, что и сказать…

— А ничего не говори, милый… Может, и не увидимся, а может… Если хочешь, адресок запомни. Спортивная, восемь. Зоя Лупий, я, значит. Это на северной стороне. С матерью живу, брат есть, в школе учится. Еще женишок бегает, но тебе — не соперник. Ну дай-ка еще разок — на прощанье…

Она мягко, даже бережно, поцеловала его, а он будто ждал еще чего-то и не успел ответить на поцелуй. Она отстранилась, помолчала, провела ладонью по его груди и ушла в вагон. Антон поглядел ей вслед и открыл дверь для перехода в соседний вагон…

— Где ходила-то? — сразу напустилась на Зою соседка-«челночница».

— А там, — Зоя небрежно ткнула себе за спину большим пальцем, — выясняли, чего случилось. — Она устало села на то место, где сидел Антон, и прикрыла горящие губы ладонью.

— Все кинула, а я, значит, приглядывай?

— А я за твоими шмотками, выходит, не смотрела? — сварливо вскинулась Зоя, не глядя на нее.

— Да я не к тому… Ну и чего узнала-то? — не отставала соседка.

— Энергию вырубили.

— Дак оно и без того понятно! А починят когда, сказали?

— Сами не знают, — морщась, как от боли, отмахнулась Зоя.

— А этот где? — Соседка кивнула на место, на котором сидела Зоя.

— Решил не ждать… Дела, сказал, у него какие-то…

— А мужик-то ничего, — задумчиво заметила соседка, пересаживаясь к Зое поближе. — Не узнала, кто такой, откуда? Командировочный небось?

Зоя неопределенно пожала плечами и уставилась в черное стекло. Достала зажигалку, посмотрела на нее, чиркнула разок-другой, стала смотреть на маленький язычок пламени… Хотелось плакать…

Глава третья ЦЕНА ХАЛЯВЫ

Парикмахерский салон с изысканным названием «Фея красоты» на Приморской был ярко освещен. Празднично играли бегущими разноцветными лампочками и наружная вывеска, и витрина, и сам салон внутри. Несмотря на поздний час, в уютном зале всего на пять мест еще находились очень полная женщина средних лет и молоденькая рыжеватая девушка с острым, как у лисички, носиком. С женщиной, важно восседавшей в кресле, работала парикмахерша Надежда Ивановна, сорокалетняя хозяйка салона, уставшая за долгий день и не чаявшая поскорее закончить сложную укладку ее вишневого цвета волос и закрыть за этой привередливой, невыносимой посетительницей дверь.