— Я и забыл, как долго лететь до Сиднея.

Алли положила ключи на письменный стол красного дерева, оглядела комнату, подошла к балкону и распахнула двери. В комнату ворвался легкий порыв ветра с соленым запахом океана.

— Кофе? — предложил он.

Молодая женщина улыбнулась и повернулась к нему лицом. Теперь Финн примерял на себя роль гостеприимного хозяина.

— Тогда ты скажешь мне, чего хочешь?

Он коротко кивнул.

— Отлично. Чай, пожалуйста.

Алли испытала настоящий шок, наблюдая за тем, как неумелыми руками Финн заваривал чай и расставлял чашки на антикварном столике. Его глаза ощупывали ее тело дюйм за дюймом, впитывая каждую черточку, словно он видел Алли впервые в жизни. И ее гнев постепенно таял.

Она заправила тяжелую прядь волос за ухо. Неожиданно в голове всплыло воспоминание, как он точно таким же жестом поправлял ей волосы, и она резко опустила руку. Пройдя в глубь комнаты, Алли села на кушетку.

— Не говори, что ты явился сюда, чтобы собственноручно передать мне бумаги на развод.

Он скрестил руки на груди. В зеленой глубине его глаз она ожидала увидеть холодный цинизм, но он неожиданно повернулся лицом к окну, предоставив ей возможность полюбоваться его широкими плечами и упругими ягодицами.

— По правде говоря, я не ожидал их получить.

Алли покачала головой и поставила чашку на стол.

— Почему? Наш роман закончен. Я совершенно не вписывалась в вашу семью. — Она добавила молока в чашку. — У меня нет денег, нет статуса. Я оставила тебя, и ты направил энергию на свое вице-президентство. — Она с любопытством взглянула на него. — Как твоя новая девушка?

— Жанетт ушла, когда я лежал в больнице.

Повисло зловещее молчание. Алли понимала, что он ждет от нее слов сочувствия, но только крепче сжала губы.

Больница?

— Мы с отцом попали в автокатастрофу. Он умер в прошлом месяце, — словно прочитав ее мысли, объяснил Финн.

Ее ложка звякнула о блюдце.

— О, Финн, прости, я не знала… — Она встала, украдкой смахивая слезу. — Когда?

— Перед Рождеством. На нас налетел пьяный водитель. Отец сидел на пассажирском сиденье.

— А ты сам не пострадал?

— Сломал несколько ребер и потерял сознание. Ничего страшного, за исключением… — Он наклонил голову набок.

— Травма головы?

Он улыбнулся.

— Я находился в коме неделю и частично потерял память.

— Амнезия? — Глаза Алли округлились.

Он с мрачным видом кивнул. И в этом слабом кивке она увидела весь ужас и отчаяние, охватившие его. Ей захотелось обнять и утешить этого большого, еще недавно такого самоуверенного человека.

— Я могу читать и писать. После реабилитации основные навыки вернулись, но события последних нескольких месяцев я не помню.

Он запнулся. Алли знала, что от удивления у нее открылся рот, в глазах застыл ужас и недоверие.

— Я все пытаюсь вспомнить, но безуспешно.

Финн приблизился к девушке, положил руку ей на плечо, и она от неожиданности подпрыгнула.

— Я читал твои письма ко мне и… — Он судорожно вздохнул. — Я потратил много времени, чтобы восстановить в памяти наши отношения. Но в моем распоряжении нет ничего, кроме этих чертовых бумаг на развод.

Алли смотрела на него расширившимися от страха глазами, сердце бешено колотилось о ребра, желудок угрожающе сжимался. Он не жаждет заполучить ее назад. Он, скорее всего, не знает о ребенке. Тогда чего же, собственно говоря, он хочет?

— Я хочу получить ответы на некоторые вопросы.