Я слушал голоса, пока во второй раз не заснул крепким сном. Голоса замолкли, прежде чем я проснулся, впервые в жизни ранним утром

В доме стояла тишина. Казалось, что даже слуги старались бесшумно выполнять свои обязанности. Проснувшись настолько рано, я начал бродить по дому, надеясь, что остальные все еще лежат в постелях после долгой и несколько шумной ночи. Четыре комнаты тетушка отвела для наших гостей, филенчатые двери которых были закрыты: комнату для мамы и папы, две комнатушки рядом для детей и холодное помещение для незамужней сестры в конце зала. Я останавливался на мгновение возле каждой комнаты, надеясь услышать храп или похожие звуки.

Но не услышал ничего из этого. Они редко издавали какие-то звуки, мне удалось услышать только странный шум, который казалось исходил из одной глотки. Это был странный хрип, одышка, вызванная туберкулезным демоном в нижней части горла. Услышав достаточно странных какофоний ночью, я скоро бросил это дело.

Я провел день в библиотеке, чьи высокие окна были поставлены так, чтобы предоставить большую возможность для чтения в естественном освещении. Тем не менее, я закрыл их шторами, находя утренний свет не лучшим собеседником. Но это явно не пошло на пользу моему чтению. В любой момент я ожидал услышать приближающиеся шаги на лестнице ведущей в библиотеку. Несмотря на все мои ожидания и растущее чувство неловкости, семья так не появилась.

Сумерки пришли, а я так не увидел ни мамы с папой, ни сонных сына с дочерью, ни тихоню сестру. Даже тетушку Т. Должно быть они провели немало времени вместе, думал я. Но я был не против остаться один на один с сумерками. Я раскрыл три западных окна, каждое с одним и тем же полотном с изображением той же сцены на небе. Мой личный салон d'Automne.

Это был необычный закат. Просидев весь день за задрапированными окнами, я не понял, что был шторм, и что большая часть неба была покрыта тенями, которые можно найти разве что на странных доспехах в музеях. В тоже время они начинали спорить с ониксом шторма, встречаясь друг с другом. Свет и тьма смешались странным образом, как и выше, так и ниже. Тень и солнце слились между собой, образовав ландшафт с неземными бликами и мраком. Осенние деревья походили на скульптуры, появившиеся во сне, свинцового цвета деревья с железно — красными листьями словно замерли. Серое озеро медленно поднималось и падало в мертвом сне, бессознательно выводя из оцепенения камни. Сцена противоречия и двойственности, трагикомическая дымка над землей. Землей совершенных сумерек

Я был все еще возбужден, когда сумерки спустились ко мне. Я просто был обязан выйти, у меня не было выбора. Выйдя из дома, двинулся в сторону озера, и стоял на склоне с жесткой травой, ведущем к нему. Я держал руки в карманах, и только раз вынул их, чтобы протереть сонные глаза.

И часа не прошло, как мне пришлось задуматься о возвращении домой. Было уже темно. Я не запоминаю свои вечерние хождения в сумерках. Сумерки не волнуют показные финалы. Там не было никаких звезд, их скрыли тучи закрывшие небо. Они начали отправлять первые капли дождя. Гром пробормотал выше, и я был вынужден вернуться домой, в очередной раз обманутый ночью.

Зайдя в холл я крикнул: "Тетя Т.? Ропс? Джеральд? Мистер Дюваль? Мадам?". Молчание. Где они? — задался я вопросом. Они не могли еще лечь спать. Я проверил несколько комнат, но не нашел ни единой души. Пыль покрывала все поверхности. Куда делась прислуга? Наконец, я открыл двойные двери в столовую.