Заываров залился счастливым смехом.

- Ай, молодец, Аллка! И главное - Шаратарова на колени поставим! Он будет за мной окурки подбирать! А ты, Алла, Гришку своего тоже получишь! Ну, сестрица, этого я от тебя не ожидал! С тобой у нас будет вечный кайф и вечная лайф! - он резко осклился, словно собрался укусить сестру. - Как красиво врешь! Как нам лапшу на уши вешаешь! Да неужто думаешь, что я поверю, что ты пойдешь на такую комбинацию?! Наколоть нас собралась?!

В тяжелом молчании, когда каждый из троих подбирал очередной ход игры, - в комнату влетел охранник и крикнул.

- Шеф! Мальчишка сбежал!

- Как? - Геннадий вскочил.

Алла отлетела к стенке и рванула "молнию" на своей сумке, пока охранник пояснял.

- Сбежал, щенок, через окно! Я его в последний момент засек!

Геннадий перевел взгляд на Аллу и выдавил.

- Зараза... Догнать поросенка! Догнать!

Всей гурьбой они рванулись к дверям и Алла выдернула из сумки ружье, выстрелила на вскидку.

Тяжелая пластиковая пуля попала в спину охранника и он опрокинулся на пороге, перегородив выход. О него с разбегу споткнулся Виктор и завалился, а сверху на них грохнулся и Геннадий.

Алла не успела перезарядить ружье и даже не разглядела, кто её ударил по шее с такой силой, что кинуло на пол. В общих криках и воплях разобрать какое-то мгновение было ничего нельзя, дым от выстрела заполнил комнату, где-то за стенкой взревел мотор автомобиля.

глава 12. Вечный кайф!

Гриша слышал над головой какой-то непривычный грохот, но не обращал на него внимания. Все так же горел над ним синий свет лампы, доносилась частая и звонкая капель. Рогожин подстанывал во сне, но лежал не шевелясь.

Гриша уже несколько раз пытался освободиться, сломать либо наручники либо дугу своей койки, но из этой затеи ничего не получалось. Он понимал со всей очевидностью, что выхода отсюда не было и некому было подать сигнал бедствия.

Грохот на потолке усилился, потом распахнулся люк, блеснул отраженный луч солнца и кто-то то ли упал, то ли был сброшен вниз. Люк тотчас захлопнулся.

Гриша изловчился и попытался сесть на койке. В синем сумраке с пола поднялась тонкая фигура, Гриша всмотрелся и померещилось ему, что он бредит.

- Алла?

- Приехали. - сказала она, напрягая зрение. - Это ты?

- Я... Но как ты тут оказалась? Это же такая радость!

Алла поднялась на ноги, потерла ушибленный локоть и поморщилась:

- Ну, радость, положим, весьма относительная и неуместная. И к тому же очень скоро кончится.

- Да. - все ещё не приходя в себя проговорил Гриша. - Меня наверное убьют... Но ты же... И Заваров...

- Мой братец ради денег перебьет всю свою родню. - она оглянулась. Ничего себе аппартаменты. И выхода отсюда нет?

- Есть, но он тоже в тупик... И я прикованный.

Рогожин что-то промычал, не просыпаясь, заворачался на койке и затих.

Алла присела рядом с Гришей, всмотрелась в его лицо.

- Ну и видок у тебя. Бородой оброс и вообще...

- Да. Я от тебя письма получал, одна радость... Но получается, что нас обманули... Вот как. Я только этими письмами и жил.

С острой болью Алла почувствовала,что не может сейчас отречься от тех писем, которые он получал за её именем. Писем, которых сама она и написать то, скорей всего не могла, в силу сдержанности характера и задавленности душевных эмоций.

- Ты очень хорошо мне писал. - сказала она и провела ладонью по его нечесанной голове. - Я тоже каждый день ждала твоего ответа.

В синем свете его улыбка была жутковатой.

- Правда, Алла?

- Да, конечно. Я никогда таких писем не получала.

- Пусть так.