Изменить размер шрифта - +
Потом еще в полдень, как было обещано, появился еще один текст, но он был слишком большим, и я его запомнил очень, так сказать, фрагментарно.

- А панель поставки ты нашел? Первый заказ сделал?

- Э-э-э...

- Ясно. Прощелкал, значит.

- Да нет, конечно же!

- Если не секрет, что взял?

- Три сэндвича с ветчиной, плитку шоколада и бутылку минералки.

- И, конечно, все уже сожрал?

- У-у меня еще один остался. Только не полностью. Но если ты не против...

Борюсик полез, было, в пакет, но я его остановила.

- Не надо, я уже обедала. А воду ты всю выпил?

- Всю. Тут, знаешь, довольно жарко...

- А бутылка где?

- Выкинул, конечно, - пожал он плечами и глянул на меня так, будто я сказала несусветную глупость.

- Балбес!

Каюсь, не стерпела. А кто бы вытерпел такое чудо? Правда, в последний момент удержалась, чтобы не отвесить этому оболтусу хорошего леща. Борюсик тоже решил проявить характер:

- По какому праву ты на меня кричишь? Я тебе не мальчик! И вообще...

Ботан быстро сдулся, перейдя в свое обычное состояние, а я задумалась.

Да-а, тяжелый случай. И как этому созданию объяснить, что он, мягко говоря, не прав? И ведь орать на него бесполезно, он просто не воспримет. Надо сперва решить, что с ним делать дальше. Нет никакого желания вытирать ему сопельки, готовить кашку и прочее. А то потом он решит, что я должна ему стирать носки, рассказывать на ночь сказки и делать все прочее, что обычно делала его матушка. Не-ет, я на такое не подпишусь. А вот бутылочку, которую он выкинул, надо бы найти и подобрать. Мне все равно в ту сторону идти, а он вряд ли сообразил тару куда-нибудь подальше закинуть. Надо только кадра этого отшить, чтобы следом не тащился. День-другой померзнет-поголодает, глядишь, и мозги на место встанут. Я изобразила обиженно-презрительную гримаску, и с той интонацией, с какой ставила на место дворовых мальчишек, заявила:

- Ну вот что, значительно старший, ты куда-то шел, вот туда и иди. А у меня дела, знаешь ли, мне некогда.

- Но...

Кажется, до ботана стало что-то доходить.

- Но ты хотя бы объясни, что я не так сделал!

Надо же, голосок почти что жалобный. Опять же, как будто, искренен, и действительно хочет что-то понять. Придется объяснять:

- Ты, заявляешь, что не мальчик, но мозги у тебя пятилетнего ребенка. Тебе дали полтора килограмма всего на свете. И что ты взял? Перекус на два раза. А что будешь жрать вечером? А утром? Хочешь, скажу, что будет дальше? Через час ты дожуешь остатки последнего бута, еще через час - шоколадку. Потом захочешь пить, а вода уже закончилась. Ты будешь шататься по острову, если повезет - найдешь какую-нибудь лужу и будешь кружить около нее, потому что набрать воды тебе будет не во что. А к следующему полудню ты будешь сидеть где-нибудь на камушке с подведенным от голода брюхом, и то, что закажешь, сожрешь в первые пять минут. И доживешь ли до третьей поставки - хрен его знает. В общем, сидишь себе, худеешь не по дням, а по часам.

- Но почему?!

О святая наивность! Мне что, предлагают сыграть Красную Шапочку? А пускай!

- Ты никогда и ничего не сделал в жизни сам.

 

Глава 4

 

Борюсик сверканул очами, попытался что-то сказать, потом взор его угас и уткнулся в попираемый штиблетами грунт. Неужто я попала в точку? То есть, всю сознательную жизнь мамаша его давила и гнобила, раздавала ЦУ налево и направо, а он не смел ей противостоять? А сейчас, лишенный родительского влияния, мальчик, видимо, пытается самоутвердиться.

Ну да пусть себе самоутверждается, а мне недосуг. Время-то идет, а мне нужно еще хотя бы на пару-тройку километров по берегу сбегать, да на обратном пути дров набрать, чтобы на ужин и завтрак хватило. Было бы неплохо еще на горку взобраться, окрестности обозреть. Хотя, наверное, сперва можно и на горку залезть, может, и по берегу ноги бить не придется.

Быстрый переход