Во как!   Яська напоминала кобру, готовящуюся к прыжку.   Речь не только о Мартыновне. Он и с нами хочет подружиться. Так и написал!

  Пусть засунет свою дружбу...   начал Ярик воинственно, но я стукнула по столу.

  Ш ш ш,   шикнула на брата, хотя самой не меньше хотелось устроить бунт.

В самом деле! Мы не видели отца девятнадцать лет. И вот получите, распишитесь! Сомневаюсь, что близнецы вообще его помнили. Я училась во втором классе, когда распался родительский брак, брату с сестрой едва по три года исполнилось. Отец навсегда остался для меня предателем, собравшим вещи, пока жены не было дома. В коридоре он сунул в руки конверт, попросив передать маме. Ушел, оставив письмо, и теперь пришло ещё одно, сообщавшее о возвращении.

  Надеюсь, Мартыновна понятия не имела о ребёнке. И остальном...   протянула я.

  Она клянется, что не общалась с этим гадом, и адреса не знала,   бросила Яська.   Я ей верю. Ты бы видела, с каким лицом она читала письмо. Мама же к ней кинулась, нам пришлось рвать когти следом во избежание... Ну, ты понимаешь.

О, да! Я понимала. Скандалы в нашей семье закатывались отменные.

  Что будем делать?   спросил Ярик.

Я задумалась. Пойти к бабке и потребовать дать наглецу от ворот поворот? Нет. Она сама должна принять решение. То, которое сочтёт нужным. Да, бабуля у нас вздорная и непредсказуемая, но я осознавала, скольким мы ей обязаны. Когда отец сбежал, мамины родители уже почили. Она была на год моложе меня и ни за что не справилась бы с тремя маленькими детьми без помощи Мартыновны.

  Мы ничего не будем делать,   изрекла я, удивив близнецов.

  Но...   начал Ярик.

  Отец   козёл, я никогда его не прощу. Но он не к нам пожить проситься. Это квартира Мартыновны. Она имеет право пускать туда, кого сочтёт нужным. Не спрашивая разрешения.

  Почему та такая спокойная?   спросила Яська гневно.

  Поверь, я в бешенстве. Будь моя воля, спустила бы наглеца с лестницы. Уверена, сейчас и Мартыновна рвет и мечет. Но у нее есть время остыть и подумать. Советую подготовиться к любому развитию событий. Как бы мы все не относились к отцу, Мартыновне он   сын. Единственный.

Близнецы молчали, не придумав возражений.

  Возможно, она и с внуком захочет познакомиться,   добавила я.   Как его зовут, кстати?

Яська вздохнула.

  Яша,   проворчала она.   Очередная оригинальность и опять на «я». Хоть в чём то папочка постоянен…

Выходя с кухни, я заметила Жозефину Симону у стены. Нахалка подслушала разговор и не скрывала этого. Знала, не стану предъявлять претензий. Несколько дней назад Тошик и Лелька переехали к новым хозяевам. Кошь хандрила, днем демонстративно воротила нос от еды, но ночью пробиралась на кухню, чтобы опустошить плошки. Я тактично не напоминала, что мы могли подержать котят ещё какое то время. Жозефина Симона сама настояла на отправке отпрысков во «взрослую» жизнь.

  Ты умоешь руки?   спросила кошь, засеменив следом в спальню.   Ты же жаром пышешь. Приезд папаши явно не обрадовал.

  Ты в мозгоправы записалась?   спросила я, предварительно закрыв за собой дверь комнаты. Не хватало, чтобы кто то услышал вопрос, адресованный кошке.

  Просто интересно,   живность прыгнула на кровать.