Римляне поспешно осеняли себя знаками, отвращающими зло.

— Царская охрана, — пробормотал Тарквиний. — Ород решил нашу судьбу.

— Ты и это знаешь? — Ромул взглянул на этруска, но тот, по своему обыкновению, ответил загадочной улыбкой.

Юноша скрипнул зубами.

— А еще что-нибудь ты видел? — осведомился Бренн.

— Я же не раз говорил тебе: нам предстоит дальний поход на Восток.

Встревоженные предсказанием солдаты, не скрывая испуга, поглядывали на гаруспика.

— В те места, где Александр провел величайшую из армий, какие только видел мир. — За время, проведенное взаперти, Тарквиний рассказал товарищам по несчастью много историй о легендарном походе в неведомое, совершенном греками три столетия тому назад.

У многих лица совсем вытянулись. Ромул же всегда восхищался этими сказаниями. И кровь у него в жилах забурлила от радостных предвкушений.

— Нам надо радоваться, что они зашли так далеко. — Тарквиний похлопал по спрятанному за пазухой кожаному мешочку, где хранились травы и древняя карта, которую он лишь однажды показал друзьям. После того как их взяли в плен, из всех скудных пожитков у него сохранились лишь этот кощель, кольцо с изображением скарабея и литуус. — Ее начертил один из солдат Александра. И в руки ко мне она попала, конечно, не без причины, — шепотом добавил он.

Снаружи донесся громкий голос начальника вновь прибывших воинов, окликнувшего стражей тюрьмы, и Тарквиний умолк. Между тем стражники быстро извлекли откуда-то толстые канаты — те самые, которыми вязали побежденных после битвы. Страх, все эти дни не оставлявший пленников, полностью овладел ими. Когда одну створку ворот наполовину приоткрыли, испуганные причитания легионеров зазвучали громче. Находясь в замкнутом пространстве, они ощущали какое-то подобие безопасности. Что же ждало их теперь?

В сопровождении нескольких крепких воинов, державших копья наготове, командир дворцовой стражи вошел в загон и жестом приказал нескольким ближайшим к нему пленникам выйти. Те повиновались с видимой неохотой. Как только они вышли из ворот, на шеи им накинули веревочные петли. Вскоре перед тюрьмой образовалась длинная цепочка связанных друг с другом людей. А парфяне, отсчитывая одинаковые группы, выгоняли из загородки все новых и новых пленников, которых тут же пристраивали в хвост.

Один из легионеров решил, что с него хватит. Хотя на нем была приметная кираса опциона, парфяне почему-то не увели его восвояси вместе с остальными офицерами. Теперь же, когда стражник указал ему копьем на выход, он шагнул вперед и сильно толкнул его в грудь.

— Что он делает, дурак этакий?! — прошептал Ромул. — Знает ведь, чем это кончится.

Тарквиний пристально взглянул на молодого друга:

— Он сам выбрал свою судьбу. Такое право есть у каждого из нас.

Ромул вспомнил Бассия — его милосердие проявилось в том, что под Каррами он убил двоих наемников, вместо того чтобы бросить их на медленную и мучительную смерть. Возможность самому выбирать свою участь представляла в жизни мощную движущую силу, и он старался постичь свои истинные намерения.

Прозвучал короткий приказ, и стражник быстрым движением вогнал острие копья глубоко в живот римлянина. Тот с криком сложился вдвое, его руки непроизвольно ухватились за древко. Пленники видели, как стражник нагнулся и выхватил короткий тонкий кинжал. Еще двое схватили опциона за руки. Он громко кричал от мучительной боли, а командир стражи обвел выразительным взглядом оставшихся пленников.