Пакор взглянул на Тарквиния.

— Десять человек! — рявкнул он. — Построиться и следовать за мной!

Этруск резко отсалютовал и велел Бренну, Ромулу, Феликсу и еще шести легионерам выстроиться за спиной парфянина. Верхом на лошади, сопровождаемый десятью пехотинцами, Пакор медленно двинулся вперед и остановился, не доезжая двадцати шагов до караванщиков. Тарквиний выкрикнул приказ, эскорт перестроился в шеренгу и вскинул щиты.

Немолодой человек в грязной одежде ждал военных, опираясь на видавший виды посох. Спутанные седые волосы окаймляли изборожденное морщинами лицо с большим крючковатым носом. Кожа у него была темно-коричневой от многолетних странствий под палящим солнцем. Было заметно, что у него отлегло от сердца, когда он увидел, что встречавших его возглавляет парфянин.

— Кто ты такой? — резко спросил Пакор. — И куда направляешься?

— Звать меня Исаак, — поспешно ответил старик. — Я купец, вожу караваны в Сирию через Селевкию. — Он немного помолчал, а потом все же набрался смелости и сам задал вопрос: — А кто ты, повелитель?

Пакор усмехнулся:

— Офицер армии царя Орода. — Он повернулся в седле и указал на стоявшее за его спиной войско. — А это его новобранцы.

Исаак даже рот раскрыл.

— Они выглядят точь-в-точь как римские легионеры.

— Старый глаз не обманется, — ответил Пакор. — Несколько месяцев назад мы разгромили западнее столицы большую римскую армию. Это те, кто уцелел. Забытый легион.

Купец сумел скрыть потрясение, которое испытал, узнав о большой войне.

— Что ж, добрые вести, — сказал он ровным тоном. — Значит, нам в странствии не грозит опасность?

— Конечно нет, — кивнул Пакор. — Ты сможешь беспрепятственно продолжить путь после того, как разделишь со мною трапезу. Уверен, что царь будет доволен, если ты сегодня станешь моим гостем.

Исаак улыбнулся, показав гнилые зубы. Не всем парфянам можно было доверять, но от такого приглашения невозможно было отказаться.

— День отдыха пойдет нам на пользу, — ответил иудей и, повернувшись, что-то прокричал тонким голосом своим людям, остававшимся при верблюдах.

* * *

Невзирая на то что время только-только перевалило за полдень, Пакор приказал ставить лагерь. Большинство солдат было очень недовольно тем, что взяться за работу пришлось намного раньше, чем обычно. Копать рвы и насыпать валы под лучами стоявшего в зените солнца было чрезвычайно трудно. Лишь товарищи Ромула по когорте ничего не говорили. Им было ясно, что гаруспик затеял что-то серьезное.

В нескольких сотнях шагов от лагеря легионеров стояли привязанные к вбитым в землю кольям верблюды. Они раздраженными криками требовали пищу. Римляне, которым почти не приходилось видеть этих диковинных горбатых животных, разглядывали их, не скрывая восхищения. Благодаря выпученным глазам с длинными ресницами и большим губам верблюды казались очень умными, но вскоре выяснилось, что у них очень дурной характер: когда кто-нибудь подходил к ним слишком близко, они начинали плеваться и лягаться.

Торговцы и охранники каравана вместе устанавливали большие шатры. В самый большой снесли вьюки с товарами. Желая извлечь максимум выгоды из сложившейся ситуации, Исаак тоже решил разбить полноценный лагерь.

Ромул с трудом скрывал возбуждение. По его мнению, с тех пор как войско покинуло Селевкию, не происходило ровно ничего интересного, не считая военных занятий да рассказов Тарквиния обо всем на свете, и пытливый молодой солдат частенько скучал.