Теперь ей казалось, что Роберт выглядит до крайности усталым, но она не хотела задавать вопросы о здоровье и самочувствии ему самому. Синтию приводила в замешательство странная манера Роберта держать себя с ней, обращаться к ней как к малознакомому человеку. Она не предполагала, что подобное отношение может обидеть ее, но это было так!

Он не искал больше возможности поговорить, не звал ее и, если честно, совсем не желал ее. Ей бы быть вне себя от радости — разве не о таком безразличии она когда-то молилась? Но Синтия честно призналась себе, что эти изменения не принесли ей бурной радости, а лишь оставили непонятное чувство утраты.

Что было не так? Что все это значило? Она хотела понять. Она думала о скрытом смысле слов Микаэлы, когда та угрожала отцу раскрыть их секрет, если он не одобрит ее замужества, и объяснения Роберта: «Есть вещи, о которых вы не знаете… вещи, которые никто не должен знать».

Здесь явно была тайна, тайна, к которой у нее не было ключа. Синтия с уверенностью знала лишь одно — они оба, Роберт и Микаэла, ужасно несчастны. Они страдали, но она, которую не впускали в их жизнь и которая больше не находила с ними общего языка, была бессильна помочь. Она могла только наблюдать за их страданиями.

На другом конце провода прозвучало «Алло!», и Синтия оторвалась от своих размышлений. Это был голос Роберта.

— О, привет! Это Синтия. Я только что получила телеграмму от Сары. Она приезжает сегодня днем.

— Вы ожидали ее?

— Нет, я понятия не имела, что она вновь намерена посетить нас. Собственно говоря, не могу себе представить, почему у нее возникло вдруг такое желание. Я думала, она ненавидит деревню.

— Мне кажется, она хочет увидеть меня! — В голосе Роберта звучали циничные нотки.

— Увидеть вас?

— Да, я уверен, что это и есть истинная причина.

Синтия молчала, ожидая хоть каких-то объяснений, но их не последовало.

— Сара прибывает в три часа. Я встречу ее и привезу прямо в Бетч-Вейл, если хотите.

— Не делайте этого, пожалуйста! Я не хочу видеть Сару. Но она-то непременно захочет повидать меня. Только не упоминайте при ней об этом. Приезжайте сюда, как только сможете, и… одна.

— Я вам действительно нужна сегодня?

— Ну, если вы предпочтете остаться с Сарой, то это не важно. Я просто хотел обсудить с вами последние приготовления к свадьбе. Микаэла тоже вас ждет.

— Отлично, я приеду, если смогу вырваться, — пообещала Синтия.

Она положила трубку, затем вновь подняла ее, чтобы заказать такси до станции. Но по дороге туда она думала совсем не о Саре, а о свадьбе Микаэлы. Хотя в том не было ничего удивительного — она мало о чем другом думала в последнее время. Иногда Синтии казалось, что она больше не выдержит, что больше не сможет смотреть на маску гордости и дерзости, которая искажала прекрасное лицо девушки. Она постоянно пыталась разбить барьер между ею и собой, поговорить с Микаэлой.

Но Микаэла отказывалась обсуждать что-либо, кроме приготовлений к свадьбе. С Синтией она была холодно вежлива и отклоняла все ее попытки к сближению.

Прошли отведенные на подготовку недели, и стало ясно, что девушка в глубокой депрессии. Были моменты, когда Синтия видела отчаяние и что-то пугающе безнадежное в ее глазах и выражении лица. Хотя в присутствии Артура Микаэла притворялась веселой, для тех, кто лучше знал ее, веселье это было явно наигранным. Синтия не могла понять, как мог Артур не видеть этого.

Она понимала, однако, что Артур испытывает свой первый триумф в жизни, завоевав, как он считал, внимание и любовь такой юной и красивой девушки. С тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы интересоваться женщинами, он осознавал, что они находят его скучным и неинтересным.