– Ты опоздал, – разочарованно вздохнул Нур-Карахан. – Пока ты дрался с магрибским демоном, кто-то успел прирезать всех предателей.

На два шага позади монарха, сохраняя непроницаемость лица, стоял Али-Азиз, и Сумукдиар решил не развивать эту тему. И без того все было понятно – старая школа…

Между тем один из стариков – кажется, это был предводитель племени аргын – осторожно спросил:

– Не скажет ли уважаемый рысский посол, что будет делать войско Царедара, если мы не согласимся впустить вашу армию?

«Надо же, – удивился Сумук, – а я-то обрадовался, что они все поумнели. Как говорится, хоть колом по голове лупи – один хрен, как горох об стенку…»

– Войско остановится на границе, – сказал он строго. – Там мы дождемся, пока сюэни раздавят вас, и тогда сами дадим сражение. Понятно?

Массагеты, савроматы, нерлуки, гузы и прочие вздыхали, переглядывались, но видно было, что большинство так и не может решить, которой из подступивших к Бикестану армии следует сильнее бояться. Нур-Карахан произнес, неловко отводя глаза:

– А может, вы направите свои полки вокруг наших границ, по дуге оазисов? Тогда жители центральных провинций даже не заметят присутствия чужеземцев.

– Это означало бы потерять пять-шесть дней за счет удлинения маршрутов. – Сумукдиар отрицательно замотал головой. – К тому же в тех местах не так много воды – одно название, что «дуга оазисов»… Нам удобнее все-таки подождать на вашей северной границе. Когда Тангри-Хан разобьет армию Бикестана и начнет разрушать города, никто из вас не будет говорить: мол, рыссы без разрешения пересекли вашу границу.

– Почему не будет? – вскинулся слишком горячий вождь племени гузов.

– Потому что тогда не будет государства, а стало быть, и границ. И вас самих тоже не будет.

Снова завязался бредовый спор. Одни соглашались, что без рысского войска Бикестан погибнет, другие кричали, что сами дадут врагу надлежащий отпор. Напоминания о несметном численном превосходстве сюэней воспринимались как злостное оскорбление национального достоинства. «Мы уйдем в наши бескрайние степи, – кричали горластые ревнители национальной свободы. – Мы будем жить в кибитках, нападать на врага из степи и снова скрываться в степях. Мы будем жалить Орду, как стая слепней пьет кровь огромного буйвола…»

Конец спорам положил верховный жрец, проговорив негромко:

– Многие так думали в разное время. Поэтому в пустыне так много занесенных барханами руин. Жители этих городов тоже намеревались в одиночку отразить вражескую орду. К счастью, потом явился Афрасиаб и сумел на время объединить Маверранахр.

Его реплика чуть охладила пыл самых ярых, и Нур-Карахан с легким сердцем провозгласил:

– Отправьте гонцов к северной границе. Пусть старейшины племени жузов устраивают дружественной армии достойную встречу, пусть на всем пути до места сражения армию союзников бесперебойно снабжают продовольствием и водой за счет племен и султанской казны.

Ханы отдавали соответствующие распоряжения, кое-кто из племенных вождей уже откланивался, чтобы выехать к своим юртам собственной персоной, другие отправили сыновей или племянников. Пир между тем вяло, но продолжался. Вино, хоть и было слабеньким, употребляясь в былинных дозах, все-таки действовало на головы и развязывало языки. Великий визирь Фиридун-Ака спросил о том, чего в трезвом виде спрашивать не стал бы:

– Агабек. ты кажешься честным человеком. Скажи мне, как брату… – Он подался вперед всей массой необъятной туши.