В последнее время, однако, Алан Р. Темпл-юн, молодой генетик из Мичиганского университета, на конгрессе Австралийского генетического общества в Мельбурне поставил под сомнение правильность этой теории. Он утверждает, что африканский человек вовсе не уничтожил другие виды людей, а только с ними смешался. Свои тезисы Темплтон подкрепляет подробным анализом ДНК различных проживающих ныне на земле человеческих рас. Степень смешения генов столь велика, что, по словам Темплтона, «наши предки думали исключительно о сексе и занимались им с любым и каждым при первой подвернувшейся возможности». Только таким образом могло произойти колоссальное распространение генофонда. Оказывается, лозунг «Make love, not war» был идеей не только хипповских коммун конца шестидесятых годов XX века.

Порой человек более «биологичен», чем животные, и при этом в значительно большей степени (что обусловлено эволюцией) лицемерен. Самцы животных используют сексуальные уловки, чтобы оплодотворить как можно большее число самок. Мужчины (с гораздо лучше развитым мозгом) придумывают куда более изощренные фортели и делают это не для того, чтобы исполнить свой естественный долг — кого-либо оплодотворить (чаще совсем наоборот, очень этого боятся). Они жаждут получить от полового акта лишь удовольствие, и желательно — с «посторонними» самками, ничего не оставляя природе взамен. В своем пристрастии к незнакомым самкам они очень схожи с самцами пресмыкающихся, мозг которых остановился в развитии на самом начальном этапе. Например, у ящериц есть только так называемый рептилиальный мозг (он сохранился и у человека), состоящий исключительно из нервного ствола. Именно там источник основных физиологических процессов. Ящерицы не имеют ни мозговой коры (ответственнной за мышление), ни лимбической системы (регулирующей эмоции).

Несмотря на это, как отмечают американские зоологи Лаура Стил и Уильям Купер, самцы гекконов (лат. Gekkonidae, большое семейство ящериц — 90 видов и 800 подвидов) в период гона своим поведением очень напоминают похотливого мужчину. Они извиваются с блаженным выражением на морде, крутят хвостом, но номера эти — не для той самки, что находится рядом и с готовностью ждет акта оплодотворения. Она уже и так целиком им принадлежит. Гекконы проделывают это для самок, которые время от времени совершенно случайно оказываются на помеченной ими территории. И тут самцы, забыв про усталость, щедро тратят силы и время. Однако пришлые самки вовсе не должны быть готовы к спариванию. Сексуально возбужденный геккон на удивление схож с мужчиной, но сильно отличается от него в одном: он ведет себя так, словно его одолевают мысли о будущем. Многие самки, очарованные движением его хвоста, остаются на территории до тех пор, пока в них не созреет яйцеклетка. Самец геккона тоже не покинет это место, надеясь, что сможет в очередной раз стать отцом. Большинство же современных мужчин, удовлетворив страсть, спешат как можно скорее сменить место пребывания…

Время, которое проходит у людей от возникновения влечения до полового акта, хотя и более длительное, чем у шимпанзе, все же короче, чем, например, у горилл. Да, но гориллы никогда не читали Лесьмяна. Скованный социальными условностями и догмами (некоторых) религий, человек заключил свою, прежде необузданную, сексуальность в жесткий корсет, который сдавливает тело и вздымающуюся от возбуждения грудь (у женщин), а также в сплетенный из колючей проволоки этики намордник морали (у мужчин). Мужчинам в таком наморднике во стократ хуже, чем женщинам в корсете.