Машин вопрос вырвал меня из раздумий о нелёгкой доли женщин–дроу.

— Юлия, я закончила. Хочешь, я сыграю что–нибудь?

Музыку я люблю, выборочно, правда, но о вкусах не спорят. Да и с местной культурой не мешает ознакомиться.

— Да, пожалуйста.

Она сбегала к стражам, о чем–то пошепталась, и вскоре нам принесли музыкальный инструмент по внешнему виду напоминающий гитару. Различие было в чуть более длинном грифе и более узком корпусе. Ни в звуках, ни в манере игры других отличий я не увидела. Меня порадовало это открытие, я всегда была не равнодушна к гитарным переборам и с уважение относилась к людям, владеющим инструментом в совершенстве. У меня имелись навыки игры, но так сказать на «дворовом уровне», поэтому я уселась поудобнее в предвкушении чарующей мелодии. А как иначе? Повсеместно в книгах пишут об безупречных песнях эльфов. Через пять минут мне захотелось полезть на стенку. Что вот это, заунывное и монотонное, и есть музыка дроу? Я сейчас завою:

— Машенька, а что–то повеселее, поэкспрессивнее сыграть?

На меня так воззрились: я сразу сообразила, что глупость сморозила. Ужас! Как это возможно слушать? Хорошо, я не эксперт и не музыкальный критик, но свои уши дороже к телу:

— Если я напою, сможешь подобрать мелодию?

В её глазах мелькнула растерянность, но куда деваться–Повелительница капризничать изволит, и с видом обречённой на смерть, девушка кивнула в знак согласия. Замечательно. Я напела мотив, она подыграла. Молодец! Вот, и любопытство у нас проснулось от услышанного:

— Спой что–нибудь, пожалуйста.

Прикрыв глаза, я перебирала в уме названия песен и, определившись, улыбнулась:

— Это одна из моих любимых, – и запела:

У беды–глаза зелёные,

Не простят, не закричат.

С головой иду склонённою,

Виноватый прячу взгляд.

Ночи, ночи раскалённые

Сон–травою шелестят.

У беды глаза зелёные,

Неотступные горят.

А любовь проходит мимо всё,

Не задевши нас с тобой.

Кто же боль такую выдумал,

И зачем такую боль?

Я не думал, просто вышло так,

По судьбе, не по злобе.

Не тобой рубашка вышита,

Что так нравилася мне.

И не ты со мною об руку

Из гостей идёшь домой.

И не плыть мне дальше облаком

Вдоль по небу над тобой.

А любовь проходит мимо всё,

Не задевши нас с тобой.

Кто же боль такую выдумал,

И зачем такую боль?

С тобою мы тогда не встретились,

Свадьбы сыграны давно.

Для тебя быть третьим лишним мне,

Знать, навеки суждено.

В поле ласковое выйду я

И заплачу над собой.

Кто же боль такую выдумал,

И зачем такую боль?

Ремарка автора: песня 'У беды – глаза зеленые' Музыка Е. Птичкина, слова Т. Каршиловой.

В чем уж точно не обмануло меня печатное слово, так это в том, что голоса у эльфов изумительные, я и рассчитывать, несмела на такой роскошный подарок.

Красивый, сильный, чистый голос легко струился под сводами комнаты. Я пела, стоя у открытого окна, и смотрела на звезды. Я пела и не видела, как по щёкам Маши катились слезы.

Песня закончилась, и я попросила:

— Оставь меня, Маша, я устала.

Она тихо ушла, а я ещё долго стояла у окна и смотрела на звёздное небо… чужое небо, под которым мне теперь жить. Стояла, пытаясь сладить со сдавившей сердце тоской… по дому и сыну.

Я уже осознал, что безмятежная жизнь для меня закончилась с появлением иномирянки. Соскучиться она мне точно не даст. Сперва примчался один из охранявших её воинов–А что? Для её же блага! И моего спокойствия– и сообщил, что супруга изъявила желание получить обед или пообещала закусить им самим, если не выполнят её требование. При этом ему ужасно хотелось спросить, а не каннибалка ли моя жена и что от неё можно ожидать.